Читать книгу - "Zомбанутый - Вениамин Шер"

Сама она никогда бы так не нарядилась, от этого на неё постоянно накатывало раздражение. Но это было всяко лучше пошлых нарядов или вообще без таковых, от чего демоница в бешенстве всё-таки смогла залезть в его сновидения и дать понять, что он переходит черту.

«И как он в точности скопировал моё тело? Он же меня голой не видел», — в который раз задавалась вопросом Ванесса, при этом слегка съеживаясь от неловкости, как зелёная студентка академии.

Максим, тем временем, под гитарный перебор стал петь какую-то песню на немецком языке:

— Диэ либэ ист айн вильдес тие…

— Как же банально… — хмыкнула девушка.

Она отлично понимала диалект прагерманского языка и любовный текст этого произведения. Однако от мелодичности и слов опять ощутила приятные мурашки по коже.

Даже несмотря на современность её родного мира, от которого она безнадёжно отстала, песни Максима так и веяли чем-то родным. От того демонице это очень нравилось, но одновременно приводило в некоторое бешенство. Ванессу тянуло к этому парню не меньше, чем его тянуло к ней, пока он каждый день воспроизводил её в виде скульптуры.

Очередные проносящиеся по коже мурашки вызвали непроизвольный всплеск духовной силы, как раз в зеркало стигмы. До Максима дошел лёгкий ветерок, и он, обернувшись, улыбнулся и подмигнул, словно увидел её с той стороны. Ванесса поджала губы, так этот жест напомнил ей кое-что из прошлого.

— Дорогая, зайди пожалуйста ко мне… — прозвучал добродушный голос архивариуса в голове у девушки, от чего та от неожиданности нервно подскочила со своего кресла.

Взмахом руки она развеяла стигму наблюдения и, мысленно отмахиваясь от глупых размышлений, вышла из-за стола. Поднявшись на третий этаж «Небесной Библиотеки», Ванесса зашла в единственный кабинет в конце длинного коридора и предстала перед своим начальником.

— Быстро ты, — усмехнулся старик, отрываясь от своих бумаг за столом.

— Работы маловато последнее время, архивариус Эфраим, — устало улыбнулась Ванесса.

— Вот только почему-то ты уже несколько дней торчишь в своём кабинете безвылазно. Интересно почему? — всё так же улыбаясь, спросил он.

— Наблюдаю за прогрессом Максима, — пожала она плечами.

— Видно, прогресс идёт хорошо, если он уже Максим, а не «мальчик» или «эта душа», — хохотнул он.

Демоница стояла с невозмутимым лицом, однако внутри она опять раскраснелась, как школьница.

— Я тебя для этого и позвал, кстати. Как у него дела?

— Он на удивление опережает ожидания, — уголком губ улыбнулась она. — Уже неделю обучается у не последних датарохцев.

— Интересно, — удивился архивариус. — Как жаль, что я не могу за ним наблюдать из-за отсутствия кармических записей. Искусно ты ему стигму поставила, — усмехнулся он. — Где он их откопал, кто такие?

— Это семейная пара Гур и Ханэи Ихаал, матриархальная ветвь.

Архивариус кивнул и взмахом руки образовал вспышку света перед собой, а когда она погасла, перед ним появились два серебристых досье, одно из которых он тут же открыл.

— Ага, понятно… Преследуемые старейшинами… — пробормотал он, листая страницу за страницей.

Демоница с подозрением подметила, что два этих досье довольно тонкие для датарохцев, особенно для должности младших клириков. Она так же может запрашивать досье на любого человека, но информацию видит только текущую, в отличие от Небесного Архивариуса, который может просматривать полную хронологию судьбы человека.

— Нехорошо получается… — буркнул Эфраим, взяв второе досье и открыл его в самом конце.

— Что-то серьёзное? — насторожилась Ванесса.

— В скором времени они будут нашими гостями, — покачал он головой и, закрыв досье, вспышкой растворил их в воздухе.

— Неужели…

— Да.

Демоница нахмурилась и спросила:

— Это ищущие Датарока?

— Нет. Сайсканцы. Случайность, если можно так выразиться.

— Максима схватят?

— Они попали к нам раньше, чем я это увидел. Но предполагаю, что да, — задумчиво ответил архивариус.

— Сордида сатанист! — скривившись, прошипела демоница на латыни, а её хвост стал нервно трепыхаться за спиной.

Архивариус очень хорошо знал свою подчиненную, и для него было некоторым удивлением, что всегда уравновешенная Ванесса серьёзно выругалась в своей национальной манере и явно нервничает.

— Не волнуйся, дорогая. Я уверен, он долго у них не пробудет… с его-то талантами, — успокаивающе сказал старик.

— Я могу идти, архивариус Эфраим? — спросила демоница.

— Конечно, — кивнул он. — Только ты, случаем, не решила нарушить правила? — улыбнулся и хитро прищурился архивариус.

— Нет, конечно, — с непроницаемым лицом ответила девушка.

Эфраим ещё некоторое время глядел на подчиненную, но всё же вымолвил:

— Выспись, пожалуйста, дорогая. Даже работникам Обители, нужно отдыхать душой.

— Да. Пойду домой. Доброй ночи, уважаемый архивариус, — кивнула она и спешно вышла из кабинета.

Когда дверь за ней закрылась, архивариус откинулся в кресле и поднял голову к светящемуся потолку.

— Нет, конечно… — бормоча, повторил он слова подчиненной и хмыкнул. — Ох и огребу я от Великого…

* * *

— А я всё чаще замечаю-ю… что меня как будто кто-то по-о-одменил. О моря-ях и не мечтаю, телевизер мне природу-у заменил, — пропел я, балякая на клавишной гитаре и вдупляя в монитор с транскрипциями.

Я уже довольно сносно выучил местную письменность «Интернационального языка Международного Содружества», от того транскрипции датарохского алфавита были именно на нём.

Данунах, как же они меня достали за две недели! Лишь в межпопье я могу отдохнуть, поиграть на нормальной гитаре и расслабиться от всех этих новых символов. Почему в этом мире не придумали хотя бы элементарную латиницу? Он ведь так похож на наш!

— Что было вчера, то забыть мне пора…

— Алк, здравого утра! Нужна твоя помощь, поднимись, пожалуйста, на крышу! — прозвучал женский голос из монитора.

— Шабат шалом, уважаемая Ханеи. Сейчас раннее утро. Чего случилось? — спросил я и зевнул до хруста в челюсти.

— Только не вздумай так приветствовать наших соотечественников, — усмехнулся голос жрицы. — Гур прилетел. Нашёл всё, что нужно из медикаментов. И ещё много чего!

— Ух ты! Я наконец перестану болеть, и мой дорогой пальчик отрастёт! — усмехнулся я, отставляя гитару. — Вот только порадуй меня сильнее, прекрасная булочка Ханэи, скажи, из «много чего» — сигареты и бухло есть? — спросил я, после чего произошло короткое молчание.

— Переставай называть меня выпечкой и экономь своё бухло, — повторила