Читать книгу - "По шумама и горама (1942) - Николай Соболев"

заросших страшилы поскакали вслед, потрясая винтовками и утробно гогоча, и все пытались схватить ускользающую добычу за борт. Но водила давил и давил на газ, не глядя на дорогу, озирался в ужасе (да я бы на его месте попросту обосрался от таких приключений), и… и влетел в подготовленные колеи.

Грузовик подпрыгнул, накренился, секунду-другую проехал на двух колесах и с грохотом кувырнулся с откоса, разбрасывая содержимое кузова.

— Готов, — пощупал Бранко неестественно вывернутую шею домобрана. — А возач живой.

И точно, он слабо стонал, но судя по шевелениям, кульбит с переворотом пережил относительно целым, так что Глиша долбанул ему прикладом по башке и принялся потрошить бардачок.

Говорят, что солдат не может в день два мешка брюквы съесть. А мы два мешка фасоли чуть было не уполовинили с первого захода. Кроме трех мешков, к сожалению, ничего полезного в кузове не нашлось, да и третий пришлось рассыпать вокруг, чтоб создать иллюзию аварии. Вот на фасоли и пердячем пару от ее неумеренного потребления и добрались до наших, а там уже и в Фочу переправили.

Ну дальше прямо как в сказке — накормили-напоили, в баньке попарили, одежду с нас тут же в стирку забрали, а спать не уложили только потому, что полдень. Но отчеты писать усадили, все равно в исподнем, хоть и новом, не погуляешь. Тут уже бюрократия в полный рост, штабы депеши туда-сюда шлют, за обнуление Гойло отчитались все участвующие стороны. Мы когда свои писульки закончили и сдали, получили для ознакомления:

Донесение 1-го Мославинского батальона о действиях на железной дороге вблизи Клетиште и нападении на Гойло — раз;

Донесение заместителя команданта 3-й оперативной зоны и командира Славонского отряда — два;

Донесение Банийского отряда штабу 1-й оперативной зоны — три;

Донесение штаба 3-й оперативной зоны Главному штабу Хорватии о ситуации в Славонии и акциях за июль — четыре;

Донесение Главного штаба Хорватии Верховному штабу о действиях в 1-й, 3-й и 4-й оперативных зонах — пять;

Донесение штаба 1-го батальона в штаб 1-го отряда 3-й оперативной зоны о состоянии противника после разгрома в Гойло — шесть.

Даже донесение 1-го полка армии Хорватии предоставили, где повторили про «3000 партизан».

И, честно говоря, меня эти документы порадовали как бы не больше, чем собственно результат акции. Грохнуть нефтепромыслы это хорошо, это шумно и впечатляюще, но в дальней перспективе куда важней создание четко работающей командно-штабной структуры. И оперативной связи — а в Фочу документы попали раньше нас, то есть сеть налажена и работает без сбоев. Курьерам, конечно, малость попроще, они под видом мирняка путешествуют, это к чудищам вроде нас большие претензии — кто такие, что за топор, почему в крови…

Еще офигительно, что во всех донесениях указаны почти одинаковые данные по силам противника, трофеям и потерям, никто лишнего не приписывал и одеяло на себя не тянул. Ну и разведка сработала, с хорватским-то отчетом. А все вместе означает, что Верховный штаб получает информацию своевременную, точную и достоверную, прямо как учебники требуют.

После отчета и обеда уселся на солнышке ждать, когда досушится одежда и прямо разомлел — сытый, чистый, задание выполнил, все отлично! Только Аля упирается, никак я отношения в горизонтальную плоскость не переведу. Поцеловала разок и хватит, хорошенького понемножку.

Или так на нее присутствие братьев действует? Горцы, суровые нравы, до сих пор помнят, кто из какого рода, с кем кровники, все как на Кавказе, только вместо абреков — гайдуки. Чуть что — зарежым! Нет, не Арсо — старший Йованович сейчас работой завален, ему не до морального облика сестры. Но Йовановичей вокруг хоть отбавляй — вон, Блажо, бывший политкомиссар 5-й пролетарской черногорской бригады, то ли троюродный, то ли четвероюродный. Он тоже загружен — вызвали в Верховный штаб, надавали по шапке за дурацкие призывы расправляться с «предателями и классовыми врагами», малость мозги прочистили и готовят к переброске в Албанию. Целую группу, на помощь тамошним коммунистам.

Но это не помешает ни ему, ни другим Йовановичам встать за честь рода. Придется ждать да терпеть, хотя потеря темпа в развитии отношений легко может вылится в потерю отношений.

Рядом плюхнулся Лука, уже где-то раздобывший сухую одежду, но вопреки этому грустный.

— Чего стряслось?

Он только поморщился.

— Давай, выкладывай.

— Доклад мой не приняли.

— Это о состоянии отрядов?

— Ага. Друже Джилас завернул.

Ну вот и мне дело нашлось. Снял с веревки сырые еще брюки с курткой, напялил и поперся к Миловану. Удачно попал — никакого совещания, сидит, бумажки перебирает. Ну я ему второй вариант доклада Луки, с моими пометками и подсунул.

А там все как под копирку — бригада такая-то, сформрована недавно, больше двух третей состава новички, обращению с оружием не обучены, нехватка обуви. Бригада другая, новички, вооружены исключительно винтовками, на пятьсот человек всего два пулемета и три шмайсера, большие проблемы с починкой одежды. Бригада третья, по тридцать патронов на винтовку и двести на пулемет, беда с обмундированием, возможностей закупки нет. Бригада четвертая, часть бойцов вообще без оружия. Бригада пятая, нет одежды, обуви, одеял, район действий разорен, достать негде, люди болеют. Бригада шестая, много новых партизан из числа крестьян, боеспособность неудовлетворительная, политическая сознательность хромает. Женская скоевская рота — все то же, слабое обеспечение одеждой и обувью, несколько девушек от этого простужены.

Милован, едва прочитав первые строки, посмотрел на меня, как товарищ Троцкий на буржуазию. Потом открыл ящик стола, выудил кипу бумаг и сунул мне:

— Читай.

Н-да, оказывается, мы еще не худшие варианты видели. Даже совестно стало — нашу-то группу экипировали по высшему разряду, а коли у нас прибавилось, то кому-то не хватило патронов, пулемета или ботинок. Правда, мы все отработали и предъявили серьезный результат.

Видимо, все это ясно читалось на моем лице и Джилас съязвил:

— Ну, ты же знаешь, где взять снабжение?

Оставалось только отмахнутся, но Милован не отставал:

— Ну хотя бы где достать обувь и одеяла?

— Где-где, в Караганде, — перебил я его сарказм непонятным словом. — Только у противника, больше негде.

— Без тебя бы мы никак не догадались об этом.

— Угу, осталось годик потерпеть.

— Почему год?

— Италия капитулирует, — и я повторил все, что уже знал Иво, и про высадку союзников, и про разоружение, и про необходимость искать контакты среди итальянцев.

— Это когда еще будет, — проворчал Милован, — если вообще будет.

— Слушай,