Читать книгу - "Золотая коллекция. Похищение по-чернобыльски - Василий Иванович Мельник"

размышлений. Значит, Черный Сталкер в курсе шухера, происходящего вокруг Динки. Даже пришел посмотреть, ради кого поднялся шухер. Любопытство одолело ледяного призрака.

Только ни на один вопрос по этому поводу он мне так и не ответил. Из Шухова вообще бесполезно вытягивать информацию, если он сам не хочет ею поделиться. А поскольку обычно он настроен ко мне вполне дружелюбно, его нежелание поделиться сведениями выглядит довольно занятно.

– Хемуль, – снова подал голос Гусь, – а ты про теолога этого откуда знаешь? Ну, когда он родился?

– А, – я отмахнулся, по-прежнему думая о своем, – в школе по малолетству пытался произвести впечатление на одну девчонку своей невероятной эрудицией… Самое смешное, дату до сих пор помню. А вот лица ее – уже давно нет…

– Ну, и как девчонка? – заинтересовался отмычка. – Ответила взаимностью?

– Предпочла одного спортсмена, – сказал я. – Вот тогда-то я и записался в свою первую секцию. По боксу…

Остаток ночи прошел без происшествий. Гусь оказался болтливым малым и вскоре конкретно меня утомил; я пару раз велел ему заткнуться, но через какое-то время его прорывало снова, и я махнул на него рукой.

Когда Патогеныч объявил всеобщую побудку, наверху по-прежнему завывала свирепая энергетическая буря.

– Похоже, мы тут прилипли на какое-то время, – проворчал Борода. – Надо бы перекусить…

Еды у его команды оказалось мало – они уже возвращались из Зоны, когда я подал сигнал о помощи. Тем не менее всю еду они выложили на ящик и поделили на всех. Привыкаем работать в команде, как говорит в таких случаях один страус. А вот воды вообще почти не осталось: выжрали вчера после горячего боя. Поскольку водки тоже было мало, надо было что-то делать – сушняк стоял нешуточный.

– Фигня, – сказал Енот. – Сейчас сообразим.

Он пошел в угол и тщательно изучил одну из трещин, из которых сочилась вода. Прежде чем нырнуть крошечным ручьем в отверстие в полу и провалиться в преисподнюю, вода образовывала в углу небольшую лужицу, которая и стала основным объектом внимания Енота. Он поводил ладонью над лужицей, потом встал на четвереньки, осторожно приблизил к ней лицо и понюхал. Поверхность воды вдруг заколыхалась, и от нее к лицу сталкера стремительно прозмеились миниатюрные багровые молнии. Енот едва успел отдернуть голову.

– Не годится, – хладнокровно прокомментировал он и направился в другой угол.

Здесь вода текла гораздо обильнее, однако она имела подозрительный желтоватый оттенок, поэтому вполне понятно, почему Енот не сразу пошел к этому источнику.

Следопыт сунул под струйку лакмусовую бумажку. Неодобрительно покачал головой, глядя, как лакмус неохотно меняет оттенок, потом взял воды на палец и положил каплю в рот. С сомнением пожевав бледными губами, сплюнул и сказал:

– Можно умыться. – Подумав, добавил: – Можно прополоскать рот. И то только после химической обработки. Внутрь – ни в коем случае. Если не найдем ничего лучше, придется довольствоваться этим. – И перешел к третьему «роднику».

С дверной притолоки капало довольно бодро – однако именно капало, а не текло и не сочилось. С этим источником мы, конечно, намучаемся, прежде чем наберем пару фляг.

Енот тщательно изучил воду на глаз, пополоскал в ней лакмус, провел органолептическую экспертизу. Покачал головой:

– Похоже на норму.

Пока Вова с Гусем наполняли фляжки, я присел на корточки перед Динкой:

– Как ты, красавица?

Выглядела моя красавица немного опухшей, словно с сильного перепоя. Черные прядки волос прилипли ко лбу, на щеке осталась полоска пороховой гари – видно, Мармелад мазнул рукой, когда падал с простреленной головой. В глазах еще плескалась остаточная муть после наркоза. Однако никаких видимых повреждений я на ней не обнаружил.

– Нормально, Хемуль. – Она попыталась улыбнуться, но вышло криво. – Порядок. Они что… глушанули меня чем-то?

– Похоже, – сказал я. Достав из кармана ПДА Динки, я аккуратно защелкнул его на руке моей милой девочки. – Что-нибудь помнишь?

– Помню, как доехали до блокпоста, а потом всё. Отрубилась. – Динка поежилась, обхватила колени руками.

– Тебя не били? – поинтересовался я.

– Нет, – ответила подруга. – Даже удивительно. Я ведь их и пинала, и крыла по-всякому, трехэтажно. Терпели. В машине блокировали жестко, но не грубо…

– Ты на кой черт из бара-то выскочила, идиотка? – спросил я, убедившись, что она уже вполне способна адекватно общаться. – Шустрая, поганка, не угонишься! Знала ведь, чем это может закончиться. Думала, утром с нами в игрушки играли?

– Мне написал отец, – тоскливо проговорила Динка.

– И ты, разумеется, поверила, дура, – тяжело вздохнул я.

– Хемуль, я не дура, – окрысилась девочка. – То есть дура, конечно, чего уж отрицать. Но не идиотка. Мне действительно пришло сообщение от отца.

Видимо, моя физиономия выражала всё, что я думаю о ее мыслительных способностях, поэтому Динка щелкнула своим ПДА, быстро нашла нужное сообщение и показала мне:

«Червячок, срочно жду тебя возле бара «Шти». Папа».

– Тонко сработано, – оценил я, прочитав. – Куда тоньше, чем сработал тот зомби, когда пытался выдать себя за меня. Обратный адрес, разумеется, не определен. Червячок, значит?

– Так папа называл меня в детстве, – пояснила Динка. – Я как это увидела, у меня словно крышу сорвало. Даже в голову не пришло, что это может быть ловушка…

– Ну, в общем, понимаю тебя, – нехотя признал я. – Не настолько распространенное словцо, которым называют маленьких девочек, чтобы с первого раза удачно попасть пальцем в небо. Тот, кто прислал сообщение, знал его наверняка, иначе написал бы что-нибудь более общепринятое – «котенок» там, или «птичка», или «доченька». – Я задумался. – Ты никому о нем не рассказывала?

– Нет, конечно! – возмущенно фыркнула Динка. – Это было очень давно, и это никого не касается. Даже ты узнал о нем только что.

– Верно, – сказал я. – Выходит, этот человек знал твоего отца. Тот ему и рассказал про Червячка.

– Либо мой отец жив, – угрюмо проговорила подруга.

– Либо так, – согласился я, в уме уже прикидывая список подозреваемых.

Кроме заветного слова, паскуда должен был знать, что Динка судорожно разыскивает отца, иначе одно это слово не выманило бы ее из бара – наоборот, насторожило бы. Разумеется, это не секрет, но и не настолько общеизвестная вещь, чтобы о ней сплетничала вся Зона.

Итак, Бубна и Че – основные фигуранты. Патогеныч, безусловно. Муха и Енот? Вполне возможно, они мои близкие друзья, и Динка вполне могла ненароком разоткровенничаться с ними в мое отсутствие. И Звериный Доктор – по просьбе Динки я лично наводил у него справки насчет ее отца.

Снова Доктор. Ай, как нехорошо-то. В который раз Доктор всплывает в связи с этим делом. А ведь он очень плотно общается с темными, они его кормят и выполняют всякие его