Читать книгу - "Только хорошие умирают молодыми - Алексей Гридин"

— Как банально. Откровенно говоря, пошло и примитивно. Ты приписываешь этому своему «богу» свои собственные представления. Как будто он обязательно должен мыслить так же, как ты.

— А почему нет? — Крыс вздрогнул тонкими усами. — Нет, ты скажи — почему нет? Мы с тобой мыслим похоже. Настолько похоже, что даже можем разговаривать. Как выяснилось, мы больше не бросаемся друг на друга с оружием. Если крыса и человек могут мыслить сходным образом, почему бы не появиться кому-нибудь третьему? Который тоже будет вроде нас с тобой?

— Такой же не похожий на других представителей своего рода? Такой же полуизгой? Полуотверженный? — Олег презрительно усмехнулся. — Мне проще поверить в экологическую катастрофу. Честно говоря, мы действительно сделали очень много для того, чтобы она произошла. Почему бы не представить, например, что от нашего хозяйничанья природа пошла вразнос. Враздрай. Я могу поверить в такую катастрофу, которая создала благоприятные условия для эволюции крыс. И при этом изменила мир так, что для человека он стал существенно менее благоприятным. Мне проще представить, что вы — потомки особо продвинутых крыс, которые лучше прочих бегали по лабиринтам и быстрее угадывали, в какую кормушку упадет пища, когда загорится красная лампочка. Да в этом городе, черт побери, было несколько институтов с биологическими факультетами, и каждый год сотни студентов ставили на крысах опыты. Просто потому, что по учебной программе положено. А потом — бах, что-то замкнуло в мироздании, во все стороны посыпались искры, как при пробое изоляции… И одна из этих искр что-то там разожгла.

— Не надо смеяться. — Крыс оставался серьезным. — Вот ты сейчас, прямо сейчас можешь быть уверен на сто процентов, что ты не прообраз человека будущего? С твоими новыми способностями?

Олег вспомнил их с Дмитрием и его тезкой Паршиным разговор о скрытых возможностях человека. Об эволюции, которая перебирает варианты, методично и безжалостно тасуя колоду. О парне Алике, с которым ему так и не выпало познакомиться. О том, что говорил ему Сережка Тайлаков, когда они коротали у него вечер за трепом и водкой.

— Да уж, конечно, — ответил он наконец. — Человек будущего. Хомо футурис. Глухой. Органически не приспособленный к жизни в коллективе. Приходящий в ужас от одной мысли о собственных детях. Да, с новым чувством. Которое как будто бы живет отдельно от меня. Сегодня оно есть, а завтра засыпает, и я не знаю, как и когда оно проснется в следующий раз.

Но крыса упорствовала. Похоже, ее всерьез зацепил этот странный спор.

— Ну и что? Может быть, ты — экспериментальный образец.

— Ага. — Музыкант кивнул, — мы вернулись к тому, с чего начинали: к подопытным крысам и кроликам.

— Мне жаль тебя, — неожиданно сказал Флейтист. — Я, каким бы ни был, чувствую предназначение. Оно ведет меня, а я играю музыку и вожу других — такова моя цель. Миссия, если тебе больше понравится это высокопарное слово. А ты? В чем твое предназначение? Твоя миссия?

— Знаешь, — с трудом сказал Олег, глядя прямо в глаза Флейтисту, — у меня тоже есть предназначение. Миссия. Защищать людей от крыс. И мне кажется, я неплохо выполняю свою работу. Ты водишь людей на смерть, а я их защищаю.

— Да, — кивнул крыс. — Ты — сверхоружие, которое дано людям. А я — возможно, сверхоружие, которое дано крысам. Не так важно кем, не столь важно как. Важно — зачем. Мы с тобой способны решить исход войны. Так что давай решать…

— Ты думаешь, мы можем решить за всех? Но тогда мы должны что-нибудь им предложить. То, что устроит и нас, и вас. А я, честно говоря, не знаю пока, могу ли вообще тебе доверять.

— Ты ожидал найти здесь засаду. Но ведь ее не было?

— Может быть, она будет в следующий раз. Что, если у тебя далеко идущие планы? Что, если игра гораздо серьезнее, чем я думаю? Не ты ли пишешь записочки со словами «Помогите нам»?

— Ты — параноик, — констатировал крыс. — Поверишь мне, если скажу, что первый раз об этих записках узнал уже тогда, когда ты ушел из подвала, где лежал раненый?

— По-моему, — парировал Олег, — я просто реалист, а не параноик.

— Я думаю, — философски заметил Флейтист, — что это одно и то же. Разница только в том, с какой точки зрения посмотреть. Так насчет записок веришь?

— Для тебе так важно, чтобы я тебе верил? — усмехнулся снайпер. — Ну, допустим. И скажи спасибо, что не интересуюсь, с какой частотой ты устраиваешь свои партизанские вылазки на нашу территорию. Вроде бы последние месяцы таинственные исчезновения людей стали куда как реже?

Он посмотрел крысу в глаза.

— Допустим… — пробормотал тот. — Допустим, это потому, что я тебя боюсь. Поверишь? И обрати внимание: я ведь не интересуюсь тем, как часто ты выходишь на охоту за крысами. Тем более что ты-то, наверное, продолжаешь охотиться с той же частотой.

Повисло молчание.

— А почему именно здесь? — спросил Музыкант только для того, чтобы что-то спросить. — Этот гараж как-то для тебя важен?

— Какая разница, — ответил Флейтист, подергивая усами. — Скажем так: по некоторым причинам мне удобнее встречаться с тобой здесь, чем в каком-то другом месте.

— Ну хорошо. Предположим. Я все понять не могу: откуда ты столько про нас знаешь? Понятно, что ты вдруг научился говорить. Но ведь этого мало!

— Я специально изучаю человеческую культуру, — гордо заявил крыс. — Даже, наверное, более широко: я специально изучаю человека. Историю, психологию, особенности поведения в нестандартных ситуациях, способы организации общества и все прочее в таком роде.

— Зачем?

— Как зачем? Мы — враги, Музыкант, как ни грустно это признавать. Понять врага — это один из путей к победе.

Любопытно, подумал Олег, а кто-нибудь из штабистов ставил вопрос вот так? Понять крыс, чтобы победить их! Да нет, наверное. Их ведь до сих пор воспринимают как обычных крыс, с которыми все ясно и понятно до очевидности. Были крысы поменьше — стали крысы побольше. Раньше крыс травили ядами, на них ставили крысоловки, с ними насмерть сходились шустрые деловитые терьеры. Теперь времена изменились, и с крысами бьются, как когда-то с людьми: основным способом одержать победу стала меткая пуля. Зачем понимать? Выстрелил, а дальше — либо попал, либо не попал. Все просто. Убей десять крыс, иначе у тебя нет ни малейшего шанса выжить. Еще десять — за женщину, которую любишь, чтобы шанс выжить появился еще и у нее. Следующий десяток — за ребенка, если тебе посчастливилось и ребенок у тебя есть. Вот он — простой и надежный путь ко всеобщему счастью.

— Я сейчас открою еще одну тайну, хотя это не совсем тайна, просто мы с тобой об этом раньше не говорили. Ты ведь не первый, с кем я общаюсь, — продолжал тем временем Флейтист.

Вот это было гораздо интереснее многого, что крыса сообщила раньше. Любопытно, с кем же она встречалась? И, что еще более любопытно, где эти люди?

— Хочешь узнать побольше?

Крыс как будто читал его мысли. И вопрос казался не то ехидным, не то издевательским.