Читать книгу - "Последняя черта - Семён Кожанов"

Из-за двери доносился гомон и шум — интернат уже проснулся, и дети носились по коридорам. Сегодня никто из воспитанников интерната не пошел в школу — сборы к отъезду шли полным ходом.

Встав с кровати, я прошел в ванную комнату. Наличие отдельного туалета — эта была одна из основных причин, почему я выбрал именно эту комнату для проживания.

После водных процедур я включил кофеварку и, выглянув в коридор, остановил первого попавшего ребенка, который пробегал по коридору, и «запряг» его, чтобы он принес мне с кухни каких-нибудь бутербродов для завтрака. Пацан, увидев меня, восторженно кивнул головой и бросился бежать сломя голову.

Достав из сумки пакет с деньгами, я быстро их пересчитал, считал, правда, не точно — всего лишь прикинул общую сумму по количеству пачек в банковской упаковке. Получалось, что в квартире я взял примерно сто пятьдесят тысяч долларов. Основная масса денег была в американских долларах и российских рублях. Были еще гривны, но их было совсем немного — двадцать тысяч, что в переводе на доллары получалось две с половиной тысячи долларов. Зачем Кружевникову передали такую большую сумму денег, я пока не знал. Ответ должен был быть в бумагах и фотографиях, которые лежали в одной коробке с деньгами. Ну и сам, Кружевников должен был кое-что знать, все-таки деньги предназначались именно ему!

Спрятав деньги и бумаги с фотографиями обратно в сумку, я достал из нее оружие. Итак, что у нас есть: два пистолета и бесшумная винтовка для стрельбы на короткие и средние дистанции. Включив ноутбук, я запустил интернет-браузер. В поисковой строке набрал то, что было выбито на рукояти пистолета — «ГШ-18». Через секунду поисковик выдал целый перечень сайтов, посвященных современному стрелковому оружию. «ГШ-18», оказался современным пистолетом, разработанным для российских спецслужб. Пистолет отличался от других, подобных ему, необычно легким весом — всего 580 граммов. Достигалось это благодаря использованию композитов и пластика при изготовлении пистолета. Посмотрев на одном из сайтов инструкцию по разборке пистолета, я несколько раз собрал и разобрал пистолет. Я снарядил шесть магазинов, пистолет удобно лег в плечевую кобуру, а запасные магазины я разместил в карманах моей куртки. У каждого оружия должно быть свое имя, поэтому пистолет я буду называть — «Гошей».

Следующим из сумки я извлек «Винторез». ВСС — винтовка снайперская специальная, оснащенная неотъемлемым глушителем и разработанная для проведения специальных операций. В отличие от пистолета «ГШ-18», «Винторез» не был такой экзотикой, даже я несколько раз стрелял из этого вида оружия. Когда в Севастополе проходили совместные российско-украинские учения, мне удалось побывать на стрельбище в качестве гражданского эксперта. Правда, удостоверение эксперта обошлось мне почти в тысячу долларов, но об этом я нисколько не жалел — когда бы еще выпал шанс подержать в руках новинки стрелкового вооружения. Вместе с винтовкой, лежал и штатный четырехкратный прицел ПСО-1. Запасные магазины были на десять и двадцать патронов. Я снарядил два магазина по двадцать патронов и три по десять.

— Ух, ты! Это что — «Винторез»?! НАСТОЯЩИЙ?! — восторженно прошептал вошедший в дверь мальчишка. Тот самый, которого я послал за бутербродами.

Пацан стоял в дверях, держа в руках поднос, на котором стояла тарелка с манной кашей и лежало несколько бутербродов с хлебом и маслом. Позади мальчишки стояли еще несколько подростков, которые завороженно выглядывали из-за его спины.

— Конечно, настоящий. А что, кроме каши, больше ничего не было?

— Нет. Тетя Зина сказала, что пусть даже сам президент требует чего-нибудь другого, но по утрам надо есть манную кашу, — подросток попытался передать знаменитые истерические нотки голоса тети Зины.

Тетя Зина работала в интернате поварихой. Работала давно — десять лет, начинала еще при старом руководстве. Казалось, что эта женщина рождена, чтобы быть поварихой, она могла приготовить поистине королевскую еду даже из самого простого набора продуктов. Правда, у нее было и несколько недостатков, один из которых это упрямство и полное отсутствие чинопочитания. И если она сказала, что по утрам полезно есть манную кашу, значит, ешь и молчи, а если не хочешь, то жди до обеда.

— Да! В чем-то ваша тетя Зина, конечно, права, — грустно произнес я, беря в руки поднос с кашей.

— А можно «Винторез» в руках подержать? — робко спросил паренек. Стоявшие за ним дети затихли, ожидая моего ответа.

Поставив поднос на кровать, я отстегнул магазин от винтовки и, подняв оружие вверх, нажал на спусковой крючок — боек сухо щелкнул, оружие было без патронов. Лучше лишний раз проверить оружие, чем потом удивляться, почему оно вдруг выстрелило! Отдав «Винторез» пацану, я принялся за кашу. Подростки начали наперебой спорить друг с другом за право подержать в руках винтовку.

Съев кашу, я налил себе кофе в кружку и, взяв ее в руку, подошел к окну. На подоконнике я разложил фотографии и бумаги. На фото были преимущественно мужчины и фасады зданий. Еще была карта города, на которой были нанесены отметки в виде красных крестиков. Пересмотрев фото еще раз, я с удивлением обнаружил на них изображения знакомых мне людей, среди которых был даже я. Вот интересно, что здесь делает моя фотография?! Среди тех, кого я узнал на фотографиях, были: милиционеры, несколько предпринимателей и бизнесменов, двое военных из отряда морских пограничников и еще несколько человек, которые занимали хорошие посты на руководящих должностях города. Еще на фото были руководители общественных организаций и объединений, а именно казачьих отрядов и национальных меньшинств. Всего на фото было шестьдесят три человека. Фотографии зданий, скорее всего, были местом, где можно было застать изображенных на фото мужчин. Посмотрев на карту, я понял, что отметки на ней соответствуют фотографиям зданий. В правом нижнем углу каждой фотографии были поставлены цифры. К примеру, единица стояла на фото Семена Игнатьевича Дорушевича — начальник 2-го отделения милиции, а на моей фотографии стояла цифра 17.

Пока мне в голову пришла только одна версия, для чего нужны фото и цифры на них, — это был список лиц, которые должны были быть ликвидированы. Пролистав еще раз фотографии и сверив номера на них, я понял, что, скорее всего, был прав. С первого по двенадцатый номер принадлежали представителям внутренних дел и военным.

Забрав у детей свою винтовку, я засел за ноутбук и принялся за работу. Первым делом я связался с родственниками жены Васьки Серова, которые владели большим курортно-развлекательным комплексом в Краснодарском крае. Именно к ним и должны были отправиться дети из интерната. По электронной почте я получил от них все нужные документы и бумаги, для того чтобы керченское казначейство оплатило отдых воспитанников интерната. Распечатав все бумаги, я сложил их в отдельную пластиковую папку и, вызвав к себе Данилу Ветрова, отправил его с этими бумагами в казначейство.

Потом я в течение нескольких часов работал со всей той информацией, что мне удалось собрать за несколько дней. Я составил множество таблиц, графиков и диаграмм, которые показывали, что силовой захват власти в Крыму — дело ближайших нескольких недель, а может, и дней. Большая часть всего, что я только что сделал, была мною элементарно выдумана. Ведь откуда, к примеру, я мог знать в процентном соотношении количества руководящих постов в армии и правоохранительных органах, занимаемых лицами татарской национальности? Понятно, что такая тенденция имела место, и крымские татары действительно в последние несколько лет активно занимали руководящие посты, но одно дело — просто знать, что такое явление имело место быть, и совсем другое видеть перед собой красочную диаграмму, где показана зависимость между годами и количеством крымских татар на руководящих должностях. Согласитесь, что диаграмма выглядит намного весомей и убедительней. Тем более что все, что я сейчас делал, было предназначено для убеждения людей, с которыми я сегодня должен был встречаться в семь часов вечера. Члены «карточного клуба», скорее всего, были все старше меня возрастом, примерно как Карабас. А люди, вышедшие из Советского Союза, верят всему, что напечатано на бумаге. Подумав немного, я решил подготовить совсем уж неопровержимые улики и, взяв свой фотоаппарат, отправился вниз, во двор, там, в мастерской, хранился весь наш арсенал, который мы вчера захватили. По дороге я прошел мимо кухни и с наглым видом утащил из-под носа кухарки тети Зины упаковку кетчупа.