Читать книгу - "Сэнгоку Дзидай. Эпоха воюющих провинций - Алексей Вязовский"

Последнюю фразу Хандзо прокричал прямо мне в лицо. И тут же успокоился, отвернулся. Вот этот мгновенный переход от ярости к безразличию — пугал больше всего. Но одновременно и заводил. Я тоже разгорячился и начал орать в ответ:

— Ну запытали твоего побратима, посчитай сам, скольких людей ты замучил за всю свою жизнь! У вас же нет морали вообще. Бусидо вспомнил. А про Алмазную колесницу Конгодзё тебе напомнить? Убить чужака, украсть у иноземца, предать, сделать любую мерзость — для вас же не грех. Вообще греха не знаете, только борьба инь и ян — без зла не бывает добра. Мы, «крадущиеся», достигаем совершенства Будды через познание законов зла, едем прямиком в нирвану на особой колеснице, простым людям недоступной. Ах какие мы мудрые, тайным знанием вооруженные…

— Откуда ты знаешь про Конгодзё? — Хандзо схватил меня за горло и заглянул в глаза.

Я отвел взгляд. Ну не будешь же рассказывать японцу про детективы Бориса Акунина… Надо что-то придумать, ошеломить синоби.

— Отпусти! — Хандзо отбросил меня назад, но буравящего взора не отвел. — Ты же умный синоби, дзёнин — то есть глава семьи, командир. Наверняка много лет принимаешь заказы от кланов. Скажи, последние годы тайных поручений от дайме стало больше?

— Ну допустим…

— Не допустим, а больше. Раз тебе самому приходится ходить на задания, значит, отбоя от клиентов нет. А самих ниндзя за десять-пятнадцать лет стало больше? Не отвечай, сам скажу: школа Кога-рю — пятьдесят три семьи, Ига-рю — сорок девять, новое братство Кисю-рю — еще семей двадцать. Каждая династия синоби — человек сто, не так ли?

— Скажешь тоже, сто, хорошо если половина, — наконец отвел глаза синоби. — Нет, откуда ты такой умный взялся?! Я же помню тебя подростком — обычный самурай, неужели все от удара по голове?..

— Ага, не зря мою головушку спасал. Небось тоже по заказу? Дяде нужно было кого-то публично убить? Тогда и власть в клане у него была бы крепче?.. Ну и дерьмо же ты, Хандзо!

— Не тебе, мальчишка, меня судить! Ты тут про Алмазную колесницу распинался, а моя Конгодзё — это не Царство Будды, про которое еще неизвестно, есть оно или нет, моя повозка попроще будет. Это сорок пять ртов — детей, стариков, которых надо в этих пустых горах всю зиму чем-нибудь кормить! Посредникам заплати, половину вознаграждения на неудачи положи — выкупать провалившихся гэнинов, родственникам в провинцию Кога денег отправь — что ты вообще про нашу жизнь знаешь?!

После этого выкрика воцарилось молчание.

— Ладно, это все пустое, — мотнул головой Хандзо. — Что ты там говорил про рост семей?

— А то, что сам видишь, как быстро растет количество синоби. Уже больше семи тысяч человек изучают и практикуют нин-дзюцу. Семьи расползлись по всей Японии. Если раньше вы в двух провинциях жили, то теперь в любом уезде можно найти синоби. Спрос тоже растет — дайме все чаще и чаще воюют друг с другом, порядка в стране нет. Вот вы и растете, как плесень на стене, пользуетесь ситуацией. Но скоро, поверь моему слову, все это закончится. Сами себе могилу роете. Во-первых, чем больше количество, тем ниже качество. Сам жаловался, что дзёнину приходится выполнять тайные поручения. Думаю, что последние годы потери были большие в твоей семье, а восполнить некем. Одни дети да старики. Так?..

Опа! Кремень-человек отвернулся. Не такой уж Хандзо и страшный.

— Во-вторых, рано или поздно среди дайме победит сильнейший. Кто-то типа Оды Набунаги…

Хандзо ухмыляется.

— Уэсуги Кэнсина…

Синоби качает головой.

— Такэды Сингэна…

Ниндзя кивает.

— А скорее всего — Ходзе Уджиятсу.

Сказал и сам задумался. Да, клан Ходзе имеет больше всего шансов победить в новой, альтернативной реальности, созданной моим появлением. Нет, я не питал иллюзий относительно Сатоми. Бедные провинции, малочисленная армия. По докладам мацукэ, один Дракон Идзу мог выставить до пятидесяти тысяч самураев. А если скооперируется с другими регентами, а они обязательно выступят одним фронтом (против моих союзников, Сатакэ — уже выступили Уэсуги!), то все может закончиться весьма печально.

— Так вот, кто-то из дайме победит. Скорее всего, регенты сначала разделят страну между собой, после чего передерутся, и выживет сильнейший. И вы, ниндзя, приложите к этому свою руку. А что будет, когда появится новый сёгун?

— Что?

— Он вас уничтожит. Как угрозу своей власти.

— Уже пробовали: руки коротки.

— Пробовали в ситуации феодальной раздробленности. А будет монархия. Абсолютная. У истории, знаешь ли, есть свои законы. Станет Уджиятсу — сёгуном, даст заказ Кога-рю на убийство Ига-рю и наоборот. Вот и все, вы начнете увлеченно и талантливо резать, травить, душить друг друга. Ибо рынка заказов-то не будет, независимым дайме отрубят головы — как кормиться?.. А кончится все тем, что наиболее лояльные перейдут в охрану сёгуна, независимых вырежут, оставшиеся — растворятся в крестьянских и самурайских сословиях. Лет через сто актеры в черных одеждах будут зимой разделять цепочкой играющих в снежки наложниц сёгуна. Вот каким будет конец нин-дзюцу.

А у Хандзо-то есть выдержка! Второй раз не стал хватать меня за горло. Боль от ударов синоби немножко отпустила, и я сел на корточки. Чтобы отвлечься самому и отвлечь Хандзо, начал собирать ветки, принесенные оползнем. Задумчивый японец помог мне разжечь костер — время обеда, попробуем вскипятить чай, благо медный котелок был привязан к корзине. Ниндзя достал трут и огниво, запалил костер, набрал в ближайшей луже воды.

Перекусили, выпили чаю.

— Что теперь будет со мной? — поинтересовался я.

— Заказа я отменить не могу. — Хандзо старательно смотрел мимо меня. — За тебя заплачено десять тысяч коку. Это самая крупная и удачная сделка за последние годы. Наша деревня сможет несколько лет просуществовать на эти деньги, мы купим у окрестных крестьян сотню детей, обучим их искусству нин-дзюцу…

— Меня заказали Ходзе?

— Да. Это все, что я пока могу тебе сообщить. — Хандзо наконец взглянул на меня. — И давай без сюрпризов. Здесь мои земли. Эти горы, реки — принадлежат нам. Сбежать не получится. Следуй своей карме. Я же буду следовать своей. Если нам суждено исчезнуть, значит, пусть так и будет.

На этом наш разговор закончился. Мы стали спускаться с горы и к вечеру расположились в небольшой долине, окруженной отвесными кручами. Я впал в какую-то прострацию. Не исключено, что Хандзо подмешал мне что-то в чай или рис, но скорее всего, я просто устал. Морально. Может, действительно в Японии лучше быть фаталистом. Я пытался плыть против течения реки — и вот река меня выбросила из своих берегов. Все, на кого я мог опереться, довериться, — далеко позади. Впереди ждет неизвестность и, возможно, мучительная смерть.

В этом депрессивном состоянии самокопания я не заметил, что уже стемнело, синоби вытащил из своей корзины промасленный сверток. В нем оказалась пороховая петарда, которая с громким хлопком взорвалась над долиной. Желтый салют в небе наконец отвлек меня от мрачных мыслей, и я поинтересовался у Хандзо, зачем он устроил этот фейерверк. Ответ оказался банален — таким образом ниндзя собирал свой отряд. Спустя час в нашу ложбинку пожаловал один из моих похитителей, который выжил при оползне. Его скинуло в реку, протащило несколько тысяч сяку вниз по руслу. Но мужчина смог выбраться, весь день карабкался по кручам, чтобы успеть к точке рандеву. Судьба четвертого члена отряда так и осталась неизвестной.