Читать книгу - "32.01. Безумие хаоса - Владимир Брайт"

Сгустившиеся тени по углам испуганно заметались, почувствовав свое полное бессилие перед этой незаурядной личностью, и, хотя светлее в кабинете не стало — он был освещен все той же единственной настольной лампой, — если присмотреться, можно было заметить, что клубившийся вокруг непроглядно-тяжелый мрак начал рваться на части, отекая по стенам грязными разводами краски, смытой порывом освежающе-чистого проливного дождя...

— Если бы вам удалось убить Чужого — единственную нить, способную привести нас к ответу на вопрос «Как спасти этот мир?», все было бы кончено уже сегодня; надежда умерла бы с последним вздохом того, кто владеет одной из тайн мироздания.

Воспользовавшись паузой, в течение которой Коррел наполнял свой опустевший стакан, Пэтчетт взял ответное слово.

— Высокопоставленный восточный информатор, снабжающий сведениями нашу разведку, сообщил, что ему стало известно из многократно проверенного и не вызывающего никаких подозрений источника: в наш мир вторгся посланец извне, обладающий уникальной технологией и не менее уникальными возможностями, с целью уничтожить данную реальность. Попытки взять Чужого живым так ни к чему и не привели. Опасная игра, затеянная одним из твердолобых аналитиков, наверняка считающего себя центром мироздания, вышла из-под контроля в тот самый момент, когда он потерял чуть ли не всех своих лучших людей, ни на йоту не приблизившись к решению проблемы.

Мы получили данную информацию слишком поздно, едва ли не в самый последний момент, когда машина с Чужим уже мчалась по городской автомагистрали, пытаясь оторваться от вертолета преследования. В данной ситуации оставался единственный выход — уничтожить посланца извне, чтобы не дать ему уйти и выполнить свою миссию. Но нам помешали, сбив вертолет, вылетевший с базы «Полинава», что, в конечном итоге, привело к потере объекта из поля зрения. И теперь уже никто и ничто не сможет помешать ему привести в исполнение свои замыслы.

Окончив эту речь, Пэтчетт замолчал, давая возможность собеседнику осмыслить вышесказанное. Он, разумеется, мог добавить, что убийца проник в комплекс как раз в тот момент, когда шла напряженная работа чуть ли не всех отделов и служб по отработке дальнейшего маршрута Чужого, но не стал этого делать. Подобные мелодраматические жесты были совершенно не в его духе. Пэтчетт предпочитал голые факты. А уж как их интерпретирует собеседник, зависело только от его интеллектуального уровня...

Чем дольше слушал Коррел высокого худощаво-подтянутого мужчину, удобно расположившегося в кресле напротив, тем все более и более терял уверенность в правоте своих действий, а вместе с тем — и в целесообразности приказов Зета.

Тени, смытые мощным всплеском бескомпромиссно-сильной воли, уверенной в своей непоколебимой вере, начали возвращаться. Теперь они уже не только жались по углам, но и переползали на стены и потолок...

Край стакана, наполненного виски «Звезда Аластамы», почти коснулся губ, и тут Пэтчетт неожиданно продолжил:

— Я не знаю, почему ты отдал приказ уничтожить Таллоу, но если эта мера была такой же непродуманной, как намерение ликвидировать верхушку ставки командования, то...

Он не закончил свою мысль, но и без этого были ясно — в таком случае три с половиной миллиона ни в чем неповинных душ лежат исключительно на совести того, кого еще до вчерашнего дня все восторженно почитали как героя и спасителя нации...

Треть стакана опустела за два нетерпеливо-судорожных глотка, и пятидесятипятимиллиметровый снаряд дешевого солдатского виски ударил в голову Коррела ослепительной вспышкой атомного взрыва...

Тени уже не просто сгустились в каком-то отдельном месте, а трансформировались в одну сплошную всепоглощающую тьму, из крупных пор которой начала сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, по нарастающей, сочиться густая, тяжелая кровь...

— Налей мне, пожалуйста, еще, — неожиданно тихо попросил Коррел своего прежнего боевого товарища.

Гость воспринял эту просьбу как хороший знак, поэтому, щедро плеснув виски себе и хозяину, перешел непосредственно к тому вопросу, ради которого пришел:

— Мне нужно знать, кто стоит за всей этой...

Но окончить фразу не удалось.

Пэтчетт увидел, как Коррел залпом влил в себя содержимое стакана, а затем, буквально за какую-то долю секунды, лицо хозяина кабинета смертельно побледнело, как будто его владелец мгновенно потерял фатальное количество крови, а расширившиеся зрачки вперились во что-то, находившееся прямо за спиной Пэтчетта.

Человек, принимавший участие в двух крупномасштабных войнах и более чем в десятке мелких локальных конфликтов, считал, что повидал на своем веку достаточно ужасов, чтобы вообще перестать бояться чего бы то ни было. Но этот жуткий застывший взгляд, обращенный к кому-то или, скорее, к чему-то, находящемуся за его спиной, заставил Пэтчетта не только оборвать предложение на полуслове, но и вообще начисто забыть о цели своего визита.

— Уходи... — беззвучно прошептали бескровные губы уже даже не человека, а высохшей, пергаментной мумии. — Скорее...

Отстраненно-ясный взгляд Коррела видел, как сквозь нескончаемую пелену кровавого ливня к нему продирается невероятно огромная темная фигура, заполоняющая все окружающее пространство.

Маленький беззащитный Пэтчетт сидел на пути громадного исполина, и хотя генерал был уверен, что этот необъятный монстр пришел только за ним, но он точно так же знал — если старый друг не уйдет с дороги этой бездушно-необъятной тьмы, они погибнут вместе...

— Уходи-и-и-и!!! — изо всех сил закричал прикованный ужасом к креслу Коррел. — Скоре-е-е-е!!!

И хотя из-за тяжело-влажного, практически ощутимого воздуха звуки проходили очень плохо, Пэтчетт все же услышал этот крик. Буквально в самый последний момент он встал и убрался с пути всепоглощающего мрака.

Хозяин уже не видел и не слышал, как гость поспешно покинул стены его кабинета, чрезвычайно поразив флегматично-спокойного адъютанта своим отрешенным видом.

Впрочем, это уже не интересовало героя и любимца нации, потому что потоки кровавого ливня неожиданно ослабли, и он смог наконец рассмотреть того, кто с таким нетерпением спешил к нему в гости...

То, что стремительно надвигалось на него со скоростью курьерского поезда, являлось широко раскрытой пастью безумия. Хаоса, пытающегося утолить его телом и разумом свой вечный ненасытный и безжалостный голод...

Странно, но как только генерал понял, что за противник пришел за его жизнью, на душе вдруг стало удивительно спокойно...

— Я чертовски рад, что ты сохранил это убийственное пойло до моего возвращения. — Сержант Лестик дружески хлопнул его по плечу, даже не пытаясь скрыть радость по поводу такой неожиданной встречи — посреди пыльной дороги, уходящей в заоблачное ничто.

Солнце светило особенно ярко, и им не было никакого дела до того, что один так и остался сержантом, а на погонах другого элегантно поблескивают крупные генеральские звезды...