Читать книгу - "Безмирные - Сергей Яков"

А потом, как-то неожиданно они стали видеться. Матвей (когда работал в этом районе) заходил к старику поинтересоваться, не течёт ли новая линия. А тот к приходу гостя всегда заваривал чаю. Удивительно, кстати, душистого и какого-то по-домашнему вкусного. В уютной обстановке мужчины могли общаться часами. Обсуждать новости, взгляды на жизнь и, конечно же, книги. Разговор о них зашёл сам собой как-то, когда в один из дней, Мэт узнал, что старику не чужда среда литераторов.

— Так вы писатель?! — искренне изумился Матвей. — Подождите, а как ваша фамилия?

Александр Евгеньевич пригладил съехавшую на лоб прядь волос.

— Какое там, писатель. Скажете тоже. Сегодня, чтоб быть писателем уйма денег потребуется. Выходит по нынешним меркам, бумагомаратель скорее. Писал то я в прошлом.

— Погодите-ка, — Матвей стал припоминать данные наряда-заказа. — Вы ведь Маротов? Хотя нет. Не Маротов. Матвеев? М-м-м. Впрочем, тоже нет. Милонов, кажется?

— Молодой человек, фамилия моя ничего вам уже не расскажет. Слишком я древний, для вашего возраста. Таких сегодня уже не читают, — старик беспомощно развёл руки в стороны, словно почувствовал при этом свою вину.

— Что-то мне подсказывает, те, кого сегодня читают, даже в подмётки вам не годятся, — Мэт поставил на стол пустую чашку.

— Ну, так уж и в подмётки, — лучистые глаза старика засветились довольным блеском, — признаюсь, почитываю ещё иногда авторов. Очень даже неплохо у некоторых получается.

Матвей посмотрел на оставшееся в широкой вазе печенье. Манящее поджаристыми краями, оно взывало протянуть вперёд руку и съесть ещё, как минимум, парочку. Однако с другой стороны руку держала совесть. Вооружившись фразой: "Ты что, проглот, обожрать старика решил?" та удерживала ладонь железной хваткой. Неизвестно, как долго продлилось бы противостояние, и кто бы победил в молчаливой дуэли, но тут хозяин сам пододвинул Мэту печенье.

— Не отпущу, пока всё не съедите.

— Тогда вместе с вами.

В ответ старик лишь ободряюще улыбнулся:

— Кушайте, юноша, в мои годы такое вредно. А Стеша, к слову сказать, обрадуется, когда тарелку пустую увидит. Любит девчушка готовить, поэтому не стоит её расстраивать.

Благодарностью поминая неизвестную Стешу, Матвей налил себе ещё чаю и под удивительно интересные рассказы мужчины, за вечер опустошил вазу до самого дна.

— И они отказались её тиражировать?

История о первом произведении Александра Евгеньевича, заинтересовала Матвея больше других.

— Конечно. Ведь роман был сырым.

— Не верю. Не бывает сырых книг у хороших авторов. А можно я его почитаю?

Просьба показалось, старика удивила. Он как-то задумчиво посмотрел Мэту в глаза, а потом поднялся из-за стола и двинулся в направлении стоявшего у стены шкафа. Напряжённо при этом над чем-то раздумывая, хозяин квартиры отворил стеклянную дверцу.

— Отчего же. — Он отодвинул несколько книг и снял с полки увесистый фолиант. — Не разочаруйтесь, только, молодой человек.

/////

Вернувшись домой Мэт первым делом сбросил с себя одежду. Принял душ, а затем, в предвкушении чего-то особенного, удобно устроившись на любимом диване, взял в руки книгу. Ладонь неожиданно дрогнула и "Манифест" открылся примерно на треть.

"...Молча, остервенело, работали люди. По взмаху руки, по кивку головы, без слов понимая друг друга. Слова не могли теперь им помочь, ведь бешенный, штормовой ветер глушил голоса, заталкивал их обратно в глотки. То и дело обрушивалась на людей водяная стена, окатывала смельчаков холодным душем, а те лишь поругивались в ответ благим матом, отплевывались от обезумевшей в одночасье стихии, изо всех сил вцепившись руками в живой, рвущийся на волю брезент.

Смешавшийся с ураганным дождём, ветер бил и бил в обнажённые люковицы засыпного амбара. Отвоевывал собранное с огромным трудом зерно и уносил его в бескрайнее поле, разбрасывая урожай где-то далеко у леса, в лугах, за видимым горизонтом. Одна из люковиц уже освободилась от старых креплений, начала медленно сползать к краю стены, готовая тараном сокрушить подвернувшегося на пути человека... "

Прочитав пару страниц, Матвей отложил книгу на угол стола и, шагнув к окну, серьёзно задумался. Старик действительно не соврал. По большому счёту читать в "Манифесте" было нечего. События давно ушедших дней, передовые колхозы, сбор урожая, и даже достигшая самопожертвования, борьба за него, сегодня мало кого привлекали. Написан, правда, роман был неплохим языком, ярко и красочно, но ведь один только стиль не выведет его в лидеры рейтинга.

Тарасов решил пока книгу не возвращать. Пускай полежит на полке у телевизора. Ему не в тягость, а старику скажет потом, что всю прочитал. Всё лучше, чем сразу человека расстраивать. Ну и для формы пробежать бы несколько глав глазами. Запомнить сцены, чтобы было затем, что с автором за столом обсудить. Решено. Так он в итоге и сделает.

Парень вернулся к столу и снова взял объёмную книгу в руки.