Читать книгу - "Игры с волками - Олеся Рияко"

— Но зачем же это все, если не из мести…

— Потому что они дикие звери в обличьях людей и им здесь не место! Оборотни не способны даже соблюдать тот мир, который сами и предложили! О, ты появилась так неожиданно… и в то же время так удачно для нас. Если бы не ты, мы бы не смогли повлиять на свершившийся сегодня переворот. А теперь знатно разворошим это осиное гнездо… Ты посмотри на них! Один убил отца, другой желает смерти брата — как с такими договориться о сосуществовании?

Я схватила его за руки и поймала самодовольный взгляд. Должно быть, я сама сейчас казалась ему безумной — всклокоченные волосы, грязная одежда, огонь в глазах… мне нужно было ему сказать! Нужно было убедить, в том, что он не прав и просто многого не знает!

— Постой… но я появилась неслучайно! Это Дан меня нашел, он не хотел становиться альфой, хотел уехать отсюда со своей возлюбленной, которая не была для него истинной и единственным способом сделать это, было помочь Егору стать более сильным претендентом на лидерство. — Чувствуя, что говорю, как истинная сумасшедшая, я изо всех сил старалась пробиться к нему, хоть Илья и пытался от меня отмахнуться. — А потом… потом его отец решил вмешаться и забрал у него Сашу! Илья, услышь же меня! Дан хотел вернуть ее, поэтому пришел поговорить с Егором, после того, как ему не удалось ничего добиться от отца…

Илья поднял передо мной руку, останавливая поток слов, чтобы лучше слышать то, что передавали ему в наушник. Внезапно он взглянул на меня иначе и глаза его расширились — мужчина схватил меня за руку и потянул за собой следом, переходя на бег.

— Скорее, за мной!

37

Мы окунулись в чащу, Илья достал из нагрудного кармана небольшой планшет с пестрой картой местности и указателем направления. Двигались вперед перебежками, мы, время от времени сверяясь с координатами. Охотников держал оружие наготове, внимательно прислушиваясь к звукам окружавшего нас леса, просил держаться к нему ближе, ведь молодые оборотни, погубившие часть его команды, все еще были здесь.

Предупредив по связи, к нам навстречу вышел один из людей Охотникова. Невысокий субтильный мужчина с длинной снайперской винтовкой в руках. Илья жестами приказал мне быть тише и молча следовать за ними.

Мы шли вперед, обходя толстые стволы деревьев, а затем начали взбираться на возвышенность, поросшую высоким кустарником.

— Зайдем с этой стороны, чтобы обмануть ветер. — Прошептал снайпер. — Я нашел место, капитан. Желтый вел их от самой дороги, я боялся вы опоздаете, оба объекта сильно ранены.

И тогда я услышала голоса — надрывный смех, да женский плач разносились по округе. Илья велел пригнуться ниже к земле, и мы практически на четвереньках подползли к тому месту с которого открылся обзор на излучину реки.

В бледном свете луны на каменистом берегу были хорошо различимы фигуры. Я замерла, услышав знакомые голоса, узнав всех присутствующих по силуэтам… а затем перестала дышать, когда высокая темноволосая девушка, чьи крики я услышала еще издалека, на миг повернулась в нашу сторону…

Саша…

— Сделай это! — Задыхаясь прокричал Тавр Волконский. — Либо он, либо она — не испытывай мое терпение!

Саша вырывалась из его рук, силясь расцепить жестко впившиеся в нее пальцы, пнуть укусить или иначе навредить негодяю. Холодный блеск в руках мужчины отразился в лунном свете, и девушка замерла с ужасом задрав голову к небу — к ее горлу теперь было приставлено широкое острое лезвие ножа и тонкая красная полоска, проступившая на ее светлой коже говорила о том, что даже краткое прикосновение к нему было угрозой жизни.

Не отдавая себе отчета, Дан сделал шаг в их сторону, но тут же отступил, стоило Тавру плотнее приблизить лезвие к горлу его возлюбленной. Он был обнажен и сильно изранен, но все же держался на ногах — волчья личина сошла с него без остатка. У ног Дана, неестественно раскинув руки, лежал окровавленный мужчина и я едва не произнесла в голос имя, но Илья зажал мне рот и с силой прижал к земле, жестом потребовав тишины.

Саша дышала прерывисто и только беззвучно плакала, глядя своему мужчине прямо в глаза. Ее губы дрожали, а пальцы бессильно цеплялись за руки врага, сжимавшего огромный охотничий нож у самого ее горла.

— Отпусти ее, прошу тебя! — с неожиданной безысходностью в голосе взмолился Дан и повалился на колени перед Тавром. — Я не могу предпочесть ее ему, лучше убей нас обоих… только отпусти ее! Она даже не истинная для меня, так чем она опасна для тебя?!

Тавр засмеялся жестким ледяным хохотом, а Михаэлас, стоявший позади него и целивший Дану в голову из штурмовой винтовки, такой же, какую сейчас сжимал в руках Илья, только крепче вцепился в оружие.

— Она носит под сердцем твоего ребенка, идиот. Почему ты думаешь она решила переметнуться на твою сторону? Эта дура решила, что все так просто сойдет ей с рук, если ты узнаешь правду уже после того, как она признается, что ты ее обрюхатил.

— Нет… пожалуйста… — простонала Саша, глядя Дану прямо в глаза. — Он не знает, как сильно… как сильно я люблю тебя!

— Что же ты шепчешь? — Расхохотался Тавр и толкнул девушку от себя, приставив ей нож к пояснице. — Скажи об этом громче, вдруг не услышал. Помоги возлюбленному принять правильное решение!

Саша шагнула вперед, но не произнесла ни слова.

— Держи. Разумеется, если все еще хочешь, чтобы я оставил ей жизнь.

Тавр выудил из-за пояса еще один нож и швырнул его Дану в ноги. Тот с металлическим звоном упал на каменистый берег, но мужчина даже не посмотрел на него.

— Это серебро, не долго промучается. Что же мы, звери какие-нибудь? — Осклабился Михаэлас.

— Тебе это с рук не сойдет… — низко прорычал Дан, с яростью глядя в глаза врагу. — Кто-то обязательно станет задавать правильные вопросы…

— Вопросы? — Мужчина рассмеялся. — Будто тебя самого волновали «правильные вопросы»! Зверь овладел твоей волей, Дан. Ты перестал контролировать его, когда запретил себе выпускать свою истинную суть наружу, запретил себе быть волком среди стада овец… Своей яростью ты сам начал отрицать факты и не сильно-то мудрствовал, ища виновных. «Ох, Егор, вечно дышит мне в спину! Ах, отец меня не понимает!» — издевательски передразнил его Тавр и сплюнул себе в ноги. — Ты