Читать книгу - "Ржевский ведун 2 - Titus"

развитие. Мы найдём вино, и это будет официальная версия. Если мы найдём шестьсот бочек, набитых золотом, то скрыть такое будет нереально, и негативные последствия просчитать невозможно. Мы так и не узнаем, откуда прилетит. А вот если группа дайверов-энтузиастов поднимет со дна моря винные бочки с ромом или коньяком, да хотя бы с портвейном, то эта новость взволнует гораздо меньше людей. Главное, тщательно подготовиться. И поэтому я еду покупать в Чили строительный магазин и склад для создания базы и легенды. Почему строительный, а не винный? Потому что мы снабженцы стройматериалов, и это будет основная легенда нашего появления на острове.

Ползая по карте, остановились на городке Тихоокеанского побережья с чудным названием Viña del Mar, что большинством было переведено как «Вина из Моря». И в этом мы увидели Знак. Зинаида, правда, кусала губы, чтобы не рассмеяться над нашими потугами в переводе с испанского, но мы не стали обращать внимание на такую мелочь. В общем, первым лечу я с Ксюхой и чемоданом денег, через десять дней вылетают семейные пары с дитём. Я вообще-то хотел лететь один, но команда убедила взять Ксению Борисовну на подстраховку. В чём-то они были правы, и я согласился.

Взяли билеты на первое марта Аэрофлотом до Мадрида, там пересадка, дальше летим Иберией до Сантьяго-де-Чили. Туда прилетаем во второй половине дня и сразу едем на побережье. От Сантьяго до Винья-дель-Мар дорога всего полтора часа, и я, не долго думая, заказал отель с трансфером. В центре городка удобно расположен четырёх звёздочный Бест Вестерн, любезно предлагающий услугу такси из аэропорта — то что нужно для уставших от длинного перелёта путешественников. Сам отель я нашёл через букинг. ком. Сайт начал работу в 1996-ом, и уже весьма популярен за рубежом, но у нас о нём практически никто не знает.

Чемоданы готовы, миллион долларов, частью накопленный мной за прошлый год, частью вытащенный из оборота «Снабженца», в обычном рюкзаке, а у меня последнее незавершённое дело перед вылетом. Я долго думал, как помочь нашим десантникам. Перехватить взятку бандитов без спецназа — это из области фантастики, найти контактные данные комбата тоже не получилось. Хотя, даже если бы и вышло, что я ему скажу? Ну, предупредил бы, а дальше? Он военный, и так же отправится выполнять приказ, а подмоги не будет. В общем, единственный выход вижу только к получению обратно ведунских способностей, продемонстрированных на балканской войне, и помощи напрямую.

Весь день двадцать восьмого февраля я провёл в безуспешных попытках достучаться до своего ясновидения. Сижу на стуле лицом на Юго-Восток, пытаясь заглянуть за горизонт, и ничего. Только голова заболела. Плюнул и уснул, а ночью опять тот сон с гибнущими десантниками. Проснулся утром разбитый. Встал, сделал кофе и яичницу.

Кусок не лезет в горло, когда там ребята скоро будут гибнуть. Сейчас они на марше в направлении высоты 776, в обед доберутся до точки, и там станет жарко. Затолкал в себя через силу еду и опять сел медитировать… К трём часам дня снова разболелась голова, стал водить руками над головой, снимая боль. Полегчало. Как же так? Анастасия Михайловна говорила, что у меня всё в порядке, всё восстановилось. Так почему я не могу пользоваться своими способностями?

Сжал со злости на свою беспомощность челюсти и стал повторять, как мантру: «Хочу! Очень хочу увидеть Марка Евтюхина!»

Вспомнил его фото на надгробии из сна, в голове у меня щёлкнуло, и я провалился в видение.

29 февраля 2000 года. Низкое свинцовое небо на фоне неприветливых гор Северного Кавказа. Слышны выстрелы и близкие разрывы. Огляделся, ничего не видно, только камни, жёлтая трава и чахлый кустарник. Захотел взлететь повыше. Начал подниматься вверх над лысой сопкой. На вершине видны засевшие бойцы, занявшие круговую оборону. Часть уже в бинтах с бурыми потёками, с десяток лежат, накрытые плащ-палатками. Только берцы торчат. Радист вызывает Центр, из которого ему приходит команда держаться и не паниковать. Живой Евтюхин матерится и раздаёт указания перед боем.

Разворачиваюсь вниз по склону, где лежат трупы бородатых боевиков. Их много, но ещё больше живых, накапливающихся в зелёнке. Подлетаю поближе посмотреть. Командир гортанным языком раздаёт указания, и вот уже два расчёта миномётов начинают вести огонь по высоте. Подлетаю к наводчику, пытаюсь с ним слиться, повторяя его движения. Несколько секунд, и я перехватываю контроль над его телом. Смотрю глазами бандита на свои руки в обрезанных перчатках. Получилось! Ну, держитесь, ссуки!

Обхлопал карманы разгрузки — под руками яйца гранат. Это я удачно вселился. Достаю две штуки, из каждой выдергиваю чеку и кидаю в ящики с минами. Одну — в ближайший наш, другую — соседям. Вижу как в ужасе распахиваются глаза заряжающего у моего орудия. Пофиг. Выхватываю из кобуры Глок и успеваю сделать три выстрела в спину находящегося вверх по склону командира, рассматривающего в бинокль высоту. Двадцать метров для пистолета в горячке боя — это расстояние, но я попал. Увидел, как его тело бросило вперёд. А дальше вспышка взрыва и темнота.

Очнулся на полу. Со стоном оторвал голову от лужи засохшей крови. Из носа опять натекло, и в голове давно позабытые гномы-диверсанты ищут своё золото. Знакомое состояние. С трудом по стеночке дошёл до ванной комнаты и засунул голову под холодную воду. Но ведь у меня получилось! Наконец-то я снова настоящий ведун.

Оказалось, провалялся всего пару часов. Выпил таблетку, стал лечить голову руками, избавляясь от тянущей боли в затылке. Нет. Это не вариант. Ну, завалил я максимум десяток боевиков, в следующий раз столько же завалю, а их там две с половиной тысячи. Надо что-то другое придумать.

Сел на диван, выдохнул, настраиваясь опять на горы Кавказа. На часах — пятнадцать ноль ноль, погнали. Проваливаюсь в видение. Высоту захлестнула волна боевиков. Они подобрались вплотную к выложенным из камней брустверам и бросились в рукопашную. Наши десантники, надев голубые береты, яростно отбиваются ножами, лопатками и прикладами. Скоротечная жестокая схватка, боевики кончились, и следующая волна откатилась вниз по склону, откинутая пулемётным огнём.

Перекличка, бойцы помогают друг другу перевязаться, радист снова просит подкрепление и поддержку артиллерией. Пробую настроиться на абонента, отвечающему ему по рации, и меня затягивает в палатку связистов. Главный в палатке с погонами полковника слышит крики о помощи и командует держаться, позицию не сдавать. Наконец, сеанс связи завершается.

— Тарщ полковник, а почему мы ничем не можем помочь? Только говорим, держитесь, и всё?! Пятый раз уже поддержку онём просят! — не выдержав,