Читать книгу - "Девяностые приближаются - Дмитрий Валерьевич Иванов"

танцами, оказывается. Она сбегала, переоделась в юбочку и маечку, и сейчас кружась вокруг себя, показывает красивые ноги. Раз двадцать крутанулась вокруг себя, вот это вестибулярный аппарат! На ногах у неё туфельки, и мне становится жалко соседей снизу. Кажется, я сказал это вслух, так как Игорь пояснил, что там все на работе сейчас, кроме домработницы. Хлопаем танцорше все, и искренне.

— Мне нужно подобрать музыку, — говорю я и прошу Игоря: — Покажи свою фонотеку?

В комнате я понимаю, почему ему не нужна ни цветомузыка, ни видеоигра. У него во всю стену панно цветное — цветомузыка, и персональный комп TRS-80!

— Самоделка, но прикольная, — кивает на стену Игорь. — А вот твои две коробки, и он указывает на небольшие картонные коробки.

Видеоигра всего лишь размером двадцать на двадцать пять и десять сантиметров высотой, а цветомузыка побольше, но приемлемо. Сразу отдаю «полароид», пятьдесят рублей сверху и иду к компу, пока Игорь ставит мне разные треки.

— О, эта пойдёт, — говорю я, пытаясь поиграть во что-нибудь.

— Вот прикольная игруха, Frogger называется, и Игорь показывает мне убогую аркаду.

Мой интерес сразу пропадает, память ещё помнит красочные и интересные игры из моей взрослой жизни. Снимаю пиджак, чтобы не мешал, за джинсы я не переживаю. Делаю разминку небольшую.

— Давай танцуй! — весело кричит девушка.

— Дедушка старенький, ещё потянет себе что-нибудь, — парирую я.

Начинаю с походки робота, и сразу попадаю в цель! Руки и ноги движутся как у робота, Лизка пищит как ненормальная, да и бабуля смотрит с одобрением. Где бы старая такое видела? Потом запустил волны телом, поппинг, и закончил элементами из даунрока, то есть на полу.

Закончилась музыка, а я даже не вспотел, молчаливая пауза, которую, кстати, прервал попугай:

— Дуррында! Лизка — дурында!

— Ох, и придумает чего сейчас молодёжь, — качнула головой бабушка. — Давайте пить чай!

— В кои веки согласна с попугаем, — признала свое поражение девушка.

К чаю, который мы пили в столовой, подавали маленькие пирожки с разными начинками, что было кстати, я кроме пирожных ничего не ел сегодня, а уже обед. Блин! Надо ехать же. А неохота. Хорошо тут!

До аэропорта доехали за полтора часа. Игорь всё рассказывал и рассказывал о своих планах. Я уже выяснил, что родители у них работают в МИДе, причем папа целый замминистра! Поэтому иной дороги у них нет, кроме как в МГИМО.

— А ты прикинь, у меня папа на скотобойне работает, и он тоже хотел, чтобы я пошёл по его стопам, — намекнул я Игорю, что у него не самый плохой вуз.

В аэропорту мы попрощались, Игорь дал мне номер своего домашнего телефона и наказал звонить, если чего надо вдруг будет. Лизка звонить не просила, но совершенно без комплексов засосала меня на пороге квартиры.

— Ты не обольщайся, у неё каждую неделю новый герой, — посоветовал её брат.

Да я и не надеялся.

Всё-таки удалось разместить все подарки по сумкам, ведь я вытащил и надел свои вещи — дублёнку, шапку и унты. Всё это было с собой. Свободного места сразу в моих сумках прибавилось.

На этот раз в самолете мне повезло — моё место было рядом с двумя девицами, как выяснилось сестрами, ехавшими со свадьбы подруги, и по этой причине находившимися в приподнятом настроении. Они так рьяно принялись кадрить меня, что я даже посматривал на туалет в конце салона, планируя утащить туда какую-нибудь из них, а то и двоих сразу! Но птица обломинго, моя неизменная спутница настигла меня и здесь. Девочки вырубились. А вы как хотели? Ночь, они выпили, устали, танцевать нельзя, а сон не прогнать по-другому, вот и спят две крошки на моих широких плечах. Их даже принесенная еда не смогла разбудить, буркнули что-то и опять уснули. У меня сна ни в одном глазу, я размышлял о последствиях своего «засвета». Вроде, ничего страшного, всесоюзная слава мне не грозит, уже завтра на первой странице будет какой-нибудь шахтёр и обо мне забудут. Да, останется строчка в моём досье, и всего-то. Лет через пять никому это досье не интересно будет уже.

По прилёту в Красноярск девицы долго не могли понять, чего они во мне нашли, но всё же дали свой номер телефона. Обе студентки, одна из КИСИ, вторая из универа. А вот как бухать-то! Проснёшься поутру, а рядом крокодил, или крокодилица. Девочек встречал папа, а у меня два варианта, ждать ещё час с лишним первого автобуса, они сейчас ночью не ходят, или такси. Я выбрал, конечно, такси, и чтобы поэкономить, разрешил искать ещё троих, заняв место спереди. В аэропорту работала настоящая мафия, при мне бомбилы шуганули таксиста с шашечками, который кого-то привёз и вознамерился было обратно ехать не пустым. Пара легких ударов по почкам от местной банды, и он ретируется. Я вспоминаю, что и в будущем эту заразу никто так и не изведёт. Ехать с таксёром уже не хочется, хочется подраться, но я себя сдерживаю. Нашли попутчиков за десять минут, мало кому охота ждать автобус, а у местных бомбил правило — всех желающих отправляют к первому в очереди. Поскольку моим попутчикам ехать аж в Черемушки, самый отдаленный микрорайон города, меня подвозят первым до школы. На вахте сидит новый вахтёр и не дедок, как было бы логично, а мордатый дядя.

— Чё тарабанишь? По голове себе постучи! — говорит он мне через стекло.

Я от такой наглости даже растерялся.

— Живу я здесь! Открывай! — пытаюсь говорить спокойно, но получается плохо, из-за закрытой двери я вынужден кричать.

— В восемь утра приходи! Шлялся где-то всю ночь, — мордатый делает попытку уйти.

— Я с аэропорта только, — дергаю я что есть силы дверь, и шпингалет отрывается нафик, открывая мне путь в своё жилище.

— Я сейчас в милицию позвоню! — рыпается на меня бугай.

И что делать? Я могу его ушатать тут, будет руками махать — выдерну. Но новый человек меня не знает, и директор в школе уже должен быть новый. Вроде и нормальный тот кореец на первый взгляд, а хрен его знает, что у него в голове? Плюю на туфли вахтёру и, не дожидаясь ответной реакции, иду к своему окну. Что я другой путь не найду, слава богу на первом этаже живу! Бейбут спит крепко, пришлось кидать камни, наконец, меня увидели и открыли окно. Просовываю сумки, потом дублёнку и залажу в окно. Бляха-муха! В нашей комнате спит Карлыгаш. Бейбут молча, извиняется взглядом, а Карлыгаш, просыпась, кудахчет:

— Ой, как стыдно, сейчас оденусь