Читать книгу - "Охотники за дурью - Роман Феликсович Путилов"

мы с этой девочкой… По внешнему виду, сам барыга наркотиков не употребляет, а значит деньги у него должны быть. Двое детишек — погодков и жена младше фигуранта, да еще машина, записанная на старика — тестя…

Пока я изучал многочисленные листы с информацией из ИЦ УВД, за окошком потемнело и в ясном, морозном небе зажглись первые звезды. Опять я не явился на вечерний развод, премии меня точно лишат. Но выживать как-то надо, значит премию придется заработать самостоятельно. Я запер входную дверь квартиры, спустился на улицу и, сев в машину, попробовал завести остывший двигатель. Со второго раза он, чихнув пару раз, завелся и подождав пять минут, я поехал в сторону нашего антинаркотического отделения. Окна наших кабинетов были темными, народ разбежался п своим делам, и я смело двинулся к кабинету начальства, ключ от которого остался у меня с той поры, когда Максим пытался приблизить меня к себе. В кабинете отца-командира меня интересовал лишь письменный набор, в котором, в специальном отделении, плотной стопкой, лежали десятки картонных квадратиков. Надев нитяные перчатки и перебрав всю пачку, я нашел нужный, а остальные убрал на прежнее место, после чего запер дверь, радуясь, что мой нынешний начальник не утруждает себя опечатыванием служебных помещений личной печатью, забив болт на приказы министерства.

Улица Партсъезда.

Костюм, в который я обрядился, прежде чем посетить эту улочку на окраине Города выбирала мне Ирина, мечтая, что став депутатом, она вольется в светскую жизнь Города, поэтому ее спутник в моем лице должен выглядеть «прилично». Костюм действительно выглядел солидно, и, вкупе с очками с простыми стеклами, швейцарскими часами в корпусе «желтого металла», которые я тоже никогда не носил, золотой заколкой галстука и массивной печаткой с крупным зеленым камнем, должен был изменить мой образ до неузнаваемости.

Такой солидный дядя, которого я сегодня вечером изображал, не мог передвигаться по улицам Города на потрёпанной «копейке», поэтому машину я оставил в соседнем дворе, и сейчас, рискуя упасть на новых лаковых туфлях, я ругаясь вполголоса, пробирался нечищеными дорожками к нужному мне двухэтажному дому послевоенной постройки.

В подъезде ожидаемо пахло кошками, стены подъезда были испещрены десятками проводов и кабелей, а дверь нужной мне квартиры была изготовлена лет пятьдесят назад из цельного массива дерева.

Старый электрический звонок глухо зажужжал, а, через пару минут из-за двери испуганно спросили:

— Кто там?

— Здравствуйте, я от Ильяса. — прошипел я и с той стороны двери кто-то ойкнул и защелкали отмыкаемые запоры.

На пороге квартиры стояла худенькая молодая женщина, кутающаяся в махровый халат.

— Вы от Ильяса? Что с ним?

— Я войду? Не стоит, чтобы соседи слышали наш разговор.

Женщина обернулась на показавшегося из глубины комнаты высокого худого старика, опиравшегося на клюку, узловатыми руками со следами выцветших татуировок на кистях.

— Ну зайди, мил человек да обскажи, кто ты таков будешь?

— Дедуля, ты нормально со мной разговаривай, мне твои сидельские разговоры вообще неинтересны. — я ногтями ухватил в кармане уголок визитной карточки адвоката, которую я взял на столе Максима и протянул барышне.

— И что случилось? — глаза женщины начали стремительно набухать влагой: — Ильяс дома не ночевал, мы всю ночь не спали.

— Ильяс задержан милицией и сейчас находиться в СИЗО. Через два дня, если ничего не предпринять, его арестуют, отвезут в тюрьму и до суда, а это примерно шесть месяцев, он будет сидеть. Дадут лет десять, выйдет через семь, но, только при условии примерного поведения.

— Что вы такое говорите⁈ — у хозяйки дома из глаз скользнули крупные прозрачные слезы: — Мой муж…

— Ой, давайте только без этого. –досадливо поморщился я: — Вы прекрасно осведомлены, чем ваш муж занимался и сейчас мне ваши слезы демонстрировать не надо. Есть возможность вытащить его на подписку, но это стоит очень больших денег.

— У нас денег нет…- очень быстро произнесла жена Бубнова, слишком быстро.

— Ну, на нет и суда нет. Смешной каламбурчик, правда? А суд, как раз, и будет, раз жена бросает своего кормильца в беде — Я повернулся к двери: — Откройте мне дверь, я не помню, какой замок надо крутить.

— Вы куда? — всполошилась дама: — Вы же адвокат.

— Ты куда, намылился, «шапиро»? — Вякнул дед: — Ты же это, клятву давал?

— У Ильяса Рахимовича прекрасный адвокат, представленный государством бесплатно. Молодой, но подающий надежды, учился в институте хорошо. А я такой ерундой не занимаюсь, я вопросы решаю и у меня нет проблем с клиентами. Будьте добры, откройте дверь и визиточку отдайте, будем считать, что меня здесь не было.

Пока мои собеседники переглядывались, я сделал вид, что пытаюсь открыть дверь квартиры.

— Погоди, адвокат…- старый уголовник, судя по татуировкам на руках, скользнул ко мне и положил руку на дверной замок: — Сейчас дочка деньги принесет. Ты только знай, если что я тебя на куски…

— Слышь, старый, ты если ко мне разбираться придешь, с внуками не забудь попрощаться, потому что я им скажу…- я мотнул головой себе за плечо: — И они тебя просто потеряют. Ты понимание имей, на кого ты тут бочку катишь.

— Вот, деньги возьмите. — в коридоре вновь показалась жена Бубна, протягивая мне стопку купюр, на которую я уставился, как солдат на вошь.

— Это что, девушка? Гонорар за мой сегодняшний визит? Так тут не хватает. А если это деньги, чтобы вашего благоверного отмазать от половины килограмма наркотиков, так это даже не смешно. Ильяс говорил совсем о других деньгах, и не «деревянных». Всего хорошего, разговор окончен.

— Но там остались деньги на квартиру…- женщина повернулась к отцу, ища поддержки.

— Ну, видимо, ваш муж гораздо больше зарабатывал, потому что большую квартиру в центре он купил несколько месяцев назад.

— Что правда? — глаза женщины округлились в изумлении: — А почему он ничего мне не сказал.

— Ну, наверное, не хотел, чтобы вы крутились в доме, откуда он наркотиками торговал.

— Так это, адвокат, теперича что, квартиру эту конфискуют, что ли?

— Весы, дед, на которых он дурь взвешивал, те конфискуют, а квартиры пока по подобным делам не конфисковывают.

— Возьмите. — в коридоре вновь появилась женщина, протягивая пять пачек американских «полтинников»: — Я надеюсь, что у вас не хватит совести забрать эти деньги себе.

— Девушка…- я открыл новенький портфель (толстая свиная кожа, металлические