Читать книгу - "Mondhexe - inverse101"

душу в тексте не было. Контракт был чистым. На удивление честным для мира, где все пытаются друг друга обмануть.

— Условия приемлемы, — произнесла Рин, поднимая голову.

— Я рад, — кивнул Дамблдор. — Мы ценим прозрачность в отношениях с персоналом.

Рин взяла перо и подписала документ.

Её подпись была изящной, острой, каллиграфически выверенной. Каждая буква была начертана с вложением воли. Она запечатала контракт своей магией.

Пергамент на мгновение вспыхнул золотистым светом, подтверждая заключение сделки. Магическая связь была установлена. Теперь она официально была частью Хогвартса.

Дамблдор протянул руку и забрал свиток. Он посмотрел на подпись, и на его лице появилось выражение удовлетворения.

— Превосходно. Добро пожаловать в семью, Рин. Позвольте мне называть вас так? Мы здесь стараемся избегать лишнего официоза вне учебных часов.

— Как вам будет угодно, директор, — сдержанно ответила Рин.

Дамблдор свернул пергамент и убрал его обратно в мантию. Казалось бы, дело сделано, и он должен уйти. Но он не спешил.

Его взгляд скользнул по столу, заваленному бумагами. Он задержался на одном из листов, где Рин делала заметки для себя.

Там, среди английских терминов и латинских формул, были иероглифы. Рин использовала японский по многолетней привычке.

— Японский, — произнес Дамблдор задумчиво. — Красивый язык. Структурный. Идеографический. Каждый символ — это не просто звук, это образ. Концепция.

Рин напряглась. Он знал японский?

— Вы владеете языком, директор?

— О, совсем немного. Поверхностно, — он улыбнулся, и эта улыбка была обезоруживающей, если бы Рин не знала, кто перед ней стоит. — В молодости я много путешествовал. Переписывался с коллегами из Махотокоро. У них удивительная школа, не правда ли? Мантии, меняющие цвет в зависимости от успеваемости… весьма педагогично.

Он перевел взгляд с иероглифов на Рин.

— Ваша техника… она отличается от нашей. Минерва описала ваш тест. Она была… скажем так, потрясена. Использовать тело как проводник, стрелять заклинаниями с пальцев… Это стиль, который редко встретишь в Европе.

— Эффективность не имеет национальности, — ответила Рин. — Я использую то, что работает.

Дамблдор кивнул.

— Безусловно. И именно поэтому мы выбрали вас.

Он сделал паузу, и атмосфера в библиотеке стала чуть более интимной, словно он решил поделиться секретом.

— По правде сказать, мисс Тосака, вы были одним из двух кандидатов на эту должность.

Рин приподняла бровь. Это было новой информацией.

— У меня был конкурент?

— Да. Опытный волшебник… Соратник, которого я знаю много лет.

— И почему вы выбрали меня? — спросила она прямо. — Я моложе. У меня нет связей в вашем мире. Моя магия чужда вашим стандартам. Логичнее было бы нанять проверенного ветерана.

Дамблдор вздохнул. Этот вздох был тяжелым, старческим. Плечи великого мага слегка опустились, словно мантия вдруг стала весить тонну.

— Второй кандидат был… проблемным, — тихо сказал он. — Слишком много рисков и опасности для студентов.

Он снял очки и начал протирать их краем мантии. В этот момент он выглядел не как всемогущий чародей, а как уставший старик, который видел слишком много зла.

— Времена сейчас непростые, Рин. Тучи сгущаются. И мне нужен был человек, который сможет научить детей не просто махать палочкой, а выживать. Человек, который не связан предрассудками нашего мира. Человек со свежим взглядом.

Он надел очки обратно и посмотрел на неё. Его взгляд был пронзительно ясным.

— Минерва сказала, что вы жесткая. Что вы прагматичная. Но она также сказала, что в ваших действиях нет злобы. Только расчет и дисциплина. Я полностью доверяю чутью Минервы.

Он улыбнулся, но улыбка была грустной.

— Я иногда ошибаюсь, мисс Тосака. Старые годы, старые грехи… Память подводит, сердце становится слишком мягким или, наоборот, слишком черствым. Но она — никогда. Если Макгоннагал считает, что вы подходите — значит, так оно и есть.

Рин молчала.

Это был комплимент. Возможно, самый высокий комплимент, который она могла получить в этом мире.

Её признали не за родословную, не за красивые глаза и не за политическую полезность. Её признали за компетентность. За суть.

Заместитель директора, эта стальная леди, увидела в ней равную. И Дамблдор, этот монстр магии, принял её суждение.

— Я не подведу, — сказала Рин. И в этот раз это не было формальной вежливостью. Это было обещание.

Она увидела в глазах Дамблдора что-то, что резонировало с ней самой. Усталость. Ответственность. Бремя знаний.

Он был похож на её отца перед тем, как тот ушел на войну Святого Грааля. Человек, который знает, что впереди шторм, и пытается укрепить крышу, пока не начался дождь.

Дамблдор, словно почувствовав, что сказал достаточно, снова выпрямился. Его аура снова стала непроницаемой, маска доброго дедушки вернулась на место.

— Что ж, — произнес он бодро. — Не буду мешать вашей тяге к знаниям. Библиотека — прекрасное место для ночных размышлений, но не забывайте про сон. Даже самым талантливым магам нужен отдых.

Он бросил взгляд на стопки книг, на пергаменты с иероглифами, на кинжал Азота, лежащий рядом с чернильницей.

— Спокойной ночи, профессор Тосака.

— Спокойной ночи, директор.

Дамблдор сделал шаг назад. Воздух вокруг него снова дрогнул, искажаясь.

Он просто растворился. Словно его стерли ластиком из реальности.

В библиотеке снова воцарилась тишина.

Рин осталась одна.

Но в воздухе, там, где только что стоял величайший маг Британии, остался запах.

Сладкий, цитрусовый, немного химический запах.

Рин принюхалась.

«Серьезно? Великий маг пахнет дешевыми леденцами?»

Запах лимонных леденцов таял в воздухе медленно, словно химический след от неудачного алхимического эксперимента. Тосака Рин сидела неподвижно, глядя на пустое место, где еще минуту назад находился директор этой школы.

Альбус Дамблдор не использовал магию. По крайней мере, Рин не зафиксировала ни малейшего всплеска активного колдовства, направленного на неё. Никакой легилименции, о которой она читала в местных трактатах по ментальной защите. Никаких сканирующих чар. Его палочка — если она у него вообще была с собой — оставалась скрытой в складках нелепой мантии.

И тем не менее, он её прочитал.

Это было очевидно по тому, как он строил фразы, как расставлял акценты, как смотрел. Он видел не просто иностранку, ищущую работу. Он видел структуру её личности.

«Мистические глаза?» — предположила она, обращаясь к книжным шкафам. — «Или просто чудовищный опыт, помноженный на интуицию уровня Гранда»?

В её мире старые маги, прожившие достаточно долго, чтобы их человечность начала стираться под весом магии, приобретали способность видеть суть вещей. Например, Зелретч… Дамблдор принадлежал к той же категории. Существо, переросшее рамки своего вида.

Он не вторгался в её разум грубо. Ему это было не нужно. Он просто посмотрел на поверхность и по ряби на воде определил глубину океана.

«Опасен», — мысленно вынесла вердикт Рин. — «Критически опасен. Конфликт