Читать книгу - "Миссия в июнь 1939 года - Юрий Егоров"

это проклятое место, где тварь должна будет напасть на нее. Я постараюсь уничтожить ее в этот момент. Если я промахнусь, что маловероятно, вурдалак побежит назад к мосту, ведь оттуда он догонял свою жертву, тогда вашей задачей будет остановить его до того момента, когда я подоспею. Сразу говорю, убить его вы не сможете, а вот задержать на несколько секунд — это у вас получится, только не смалодушничайте, будьте настоящими мужчинами.

— Не беспокойтесь, товарищ майор, не подведем, у меня тоже наган есть, весь барабан в эту гадину выпущу, — губы Игнатия Ивановича сильно дрожали от нахлынувших чувств.

— Хорошо, хорошо, только в меня и Нету в горячке не попадите, будьте предельно хладнокровны и выдержаны.

— Скажите, товарищ майор, может, не стоит нам рисковать такой красивой женщиной, как Нета Валерьевна? Давайте задержим Полину Ниловну, Игнатий Иванович допросит ее как следует, а мы тем временем весь дом обыщем, найдем тварь и прикончим.

— Не годится, сразу вам говорю. А если вампира в доме нет, что тогда? Опять тот же исход, что и при общей облаве, да и эта «старая вешалка» ничего никому не скажет, а знак ему успеет подать. Придется применять только наш вариант. Что касается моей спутницы: вам даже представить себе трудно, насколько мне тяжело рисковать ее жизнью, ведь это моя жена, — и председатель, и милиционер удивленно подняли глаза, и в них Артем увидел крайнее восхищение и уважение к нему как офицеру. Несколько минут все сидели молча. — Еще хочу вас предупредить: все мы будем рисковать своими жизнями, настолько кровожадна и живуча эта тварь! Имейте в виду, идем на ужасное, смертельно опасное дело.

— Понятно, чего уж там, в Гражданскую, каждый день жизнью рисковать приходилось, теперь опять этот час настал. Вот только, Иван Авдеевич, как подбросить Ниловне информацию, что товарищ медэксперт пойдет купаться?

Ведь эта старая каналья и на улицу чай поди не выходит.

Майор спокойно анализировал информацию:

— Аля Кувшинова говорила, что продукты Ниловне привозят соседи, значит, только с ними она общается, следовательно, и информацию она может черпать только от них. А вообще, что это за люди, не родственники ли они ей?

Председатель сельского совета напряг память и вспомнил:

— Судя по записи в похозяйственной книге, девичья фамилия Полины Ниловны — Митрофанова, а ее соседи тоже с этой фамилией, значит, она приходится родственницей хозяину дома Поликарпу Федоровичу. Вот такие дела.

— Значит, родственнички. Это тоже многое проясняет, — майор прошелся взад-вперед, поглаживая подбородок. — Расскажите мне немного о нем, о его пристрастиях.

— Вот товарищ Кукушкин его больше знает, он бывший кулак и проходит по его части. Евсей Сидорович, расскажи.

— Хорошо, Игнатий Иванович. Он очень нелюдимый человек, но мужик хозяйственный и хороший столяр, поэтому без калымов не остается. Сколько раз говорил мужикам в деревне: «Зачем вы ему платите? Это же враг!», а они в ответ: «Ты, товарищ старший милиционер, найди нам другого, и чтоб дешевле брал, к Поликарпу дорогу забудем». Что тут скажешь, даже протокол на него не за что составить. Из увлечений очень любит ловить рыбу, тут у него вообще равных нет, всю речку на своей лодке исплавал, он ее у своих мостков на цепь и замок запирает. Представляете, товарищ майор, один раз подходит ко мне с наглой рожей и говорит: «А Вы, товарищ участковый-уполномоченный, должны мою лодку от хулиганья защищать, я уж ее ремонтировать измучился, сам же я честный социалистический труженик, в законной артели работаю». Так и пришлось работу провести.

Иван неожиданно щелкнул двумя пальцами:

— Стоп на этом. Лодка хорошая у него, говоришь? — он опять глубоко задумался, видимо, что-то прокручивая в голове. Все напряженно молчали, ожидая, что он скажет, — Формат операции меняется, проводим ее не завтра, а сегодня, время все то же. Вы, Игнатий Иванович, срочно позвоните в райцентр, пусть пришлют автолавку с продуктами и срочно закроют в Крутце магазин, якобы на проверку, объявите это жителям деревни, чтобы за продуктами в Крутец не ездили. Ребятам велите копать три ямы в половину взрослого роста: две для вас с участковым ближе к мосту и одну для меня на расстоянии 10 метров от ваших, да пусть держат язык за зубами — это самое серьезное для них испытание. Евсей Сидорович, вы идите к Поликарпу Митрофанову и попросите у него лодку на вечер, скажете, будто фифочка из области хочет на лодке покататься, очень ей наша речка понравилась, а вечером де купаться будет, слышала, что после захода солнца вода теплая, как парное молоко. Между прочим, скажете ему, что корреспондентик тоже хочет с ней по речке поплавать, а сам уж с Танюхой Матрониной о встрече договорился, значит, оставит медичку одну. Если спросит, что это за люди, скажешь, что пустенькие интеллигентики, только и говорят о том, как бы смотаться побыстрее отсюда, завтра после похорон сразу и уедут. Даст ключ — сразу неси нам, мы будем обедать у Кувшиновых, и сразу уходи, вместе с Игнатием Ивановичем будете людей на дорогу к мосту не пускать. Должно все сработать, и информация вампиру уйдет. Сейчас Вы, товарищ председатель, езжайте в Крутец и любой ценой закройте магазин, затем звоните в район по автолавке. Те из вашей деревни, кто сейчас в магазине, приедут в деревню и тоже расскажут о его закрытии, — Иван посмотрел на часы — было половина второго. — Нужно идти к Кувшиновым, пусть Митрофановы видят, как мы там томимся от безделья. Встречаемся ровно в 21:00 на дороге.

В доме Альбина Герасимовна вовсю хлопотала у стола, разливая картофельный суп с мясом по тарелкам, Григорий Матвеевич сидел у окна на стуле и читал газету «Сельская жизнь». Увидев вошедших гостей, он отложил газету, встал и вежливо пригласил их к столу, сам сел последним. Первое и второе ели молча. Когда хозяйка налила молока с домашними лепешками, волей-неволей разговор вернулся ко всех беспокоящей теме. Григорий Матвеевич осторожно спросил:

— Скажите, вы образованные люди, неужели наших людей в деревне убивает вставший из могилы мертвец?

— Откуда Вы это взяли? — поинтересовался Иван.

— Да уж все старики говорят про это, при царе такое тоже случалось, по десять человек в год погибало в волости.

— Но царя уж давно нет, что же вы все так напуганы?

— Вам хорошо говорить, Вы завтра уедете, а мы здесь опять один на один со