Читать книгу - "Путь ликвидатора - Александр Арсентьев"

В этот момент трибуны взревели, и Сергей мгновенно перевел взгляд на ложу лорета. Блистая камнями короны, высоко подняв руки, лорет Тавр, вошедший в ложу в сопровождении брата и трех женщин, приветствовал свой народ. Окинув взглядом спутников Тавра, Седой убедился в том, что принц действительно пребывает не в лучшем расположении духа – лицо его покраснело от едва сдерживаемой ярости. «Выродок, как ты возрадуешься, если сегодня мне выпустят кишки! – усмехнулся про себя Решетов. – Но я, назло тебе, постараюсь прожить как можно дольше!»

Что касается женщин, то одна из них – величественная, уверенная в себе красавица – вела себя так, будто очень близка с лоретом, из чего Седой сделал заключение, что перед ним жена Тавра. Две юные особы, схожие лицами, но в остальном совершенно разные, – вероятно, дочери великого лорета. Одна из них – симпатичная блондинка, всем своим обликом олицетворявшая целомудрие и невинность, была точной копией матери, за исключением разве что фигуры – юные соблазнительные формы прикрывала легкая белая туника. Вторая дочь явно пошла в отца – прекрасная брюнетка в алом с золотом коротком платье держалась высокомерно и уверенно. Гордо приподняв подбородок, она свысока оглядела ревущую толпу и грациозно опустилась в кресло. Когда царственные родичи расселись по своим местам, Тавр поднял руку, и гул толпы тут же смолк.

– Приветствую вас, жители Тирана и гости нашего города! – раскатисто пробасил великий лорет. – Сегодня начинается великая эпоха – эпоха боев на арене. Приговоренные к смерти преступники, которые предпочли смерть в бою казни, будут развлекать нас зрелищными и кровавыми поединками. – Тавр широко улыбнулся. – Хоть какая-то польза от законченной мрази. – По рядам зрителей прокатилась волна одобрительного хохота.

Дождавшись тишины, Тавр продолжил:

– Смертникам будет предоставлен выбор оружия, в руках с которым они либо погибнут, либо продолжат свое существование в роли «смертобоев» – именно так я решил назвать их. Также я предоставляю возможность любому из рабов стать смертобоем, и, возможно, некоторые из них, став великими героями кровавой арены, смогут таким образом обрести свободу. Каждый из присутствующих может принять участие в решении судьбы поверженных смертобоев. – Тавр проинструктировал собравшихся относительно жестов большим пальцем. – Я же, исходя из ваших пожеланий и руководствуясь собственным мнением, буду принимать окончательное решение!

Люди, воодушевленные тем, что в их руках может оказаться чья-то жизнь, взревели от восторга.

«Какие же все мы убогие создания! Вернее, большинство из нас, – с грустью подумал Седой. – Дай возможность забитому, жалкому человечишке, всю жизнь покорно терпевшему унижения, вершить человеческие судьбы – и он затмит жестокостью славу самого царя Ирода!»

В этот момент дверь камеры открылась. Три здоровенных воина нацелились в Седого остриями копий из дверного проема.

– Смертобой, выходи!

Сергей тяжело вздохнул и неторопливо покинул стены камеры. Сопровождаемый стражниками, он был отконвоирован ко входу на арену, закрытому громоздкой подъемной решеткой. Боец в золоченых доспехах, по всей видимости старший караульный, вручил Сергею предмет, обернутый тканью.

– Милость, оказанная тебе великим лоретом! – важно прокомментировал он это подношение и в мгновение ока скрылся за копьями стражников, бдительно отслеживающих каждое движение смертобоя.

Седой с интересом развернул сверток и помянул добрым словом Тавра: он держал в руках свой меч, тот самый – подаренный Мэйти. Действительно – сюрприз! Решетов нацепил на себя ремни ножен и повернулся к арене. В этот момент тяжелая решетка со скрипом поднялась, и Сергей, теснимый остриями копий, был вытолкнут на горячий песок арены. К этому моменту Тавр уже восседал в кресле, а его место у борта ложи занял высокий худой человек в красных как кровь одеждах. В костлявых ладонях он держал толстый свиток, который развернул, увидев Решетова. Звонким голосом, перекрывшим возбужденный гул трибун, он с пафосом произнес:

– У северных ворот арены – дикий сомбарец, пытавшийся совершить покушение на вашего принца – Сетуса. Лишь благодаря стараниям нашего союзника, лорета Байтраны, это страшное злодеяние было предотвращено! – В этот момент в ложе появился сам Мэйти, приветствующий жителей Тирана поднятием рук.

По рядам прокатился довольно слабый ропот. И непонятно было, то ли народ осуждает сомбарца, то ли – лорета Байтраны. Сергей ехидно усмехнулся и посмотрел на взбешенного принца, побагровевшего от ярости. Вероятно, он ожидал более бурной реакции на слова «спортивного комментатора». Заметив нервозность Сетуса, глашатай поспешно продолжил:

– В этом первом бою, ввиду чрезвычайной тяжести злодеяния, совершенного сомбарцем, великий лорет Тавр решил отклониться от принятых им правил. Вместо поединка «один на один» против сомбарца будут выставлены сразу шестеро преступников. И голосования здесь не будет – все бьются насмерть! Славьте вашего лорета за великое и кровавое зрелище!

– Это убийство, а не бой! – раздался высокий юношеский голос, громко прозвучавший в воцарившейся гробовой тишине.

Не обращая внимания на выкрик, худой верзила, уткнувшись в свиток, заорал, пытаясь перекрыть нарастающий после слов подростка недовольный гул толпы:

– У южных ворот арены шестеро противников дикого сомбарца. Симто – негодяй из «гнилого» квартала, насиловавший и убивавший после этого девушек из добропорядочных домов! – Из ворот, расположенных напротив Седого, по одному начали появляться приговоренные к смерти. – Тортун – бывший стражник великого лорета, убивший в ссоре своего собрата по оружию! Кортис – пьяница, зарезавший собственную мать ради ничтожной суммы. Коллиро – предатель, разглашавший государственные секреты. Нартино – ночной вор и грабитель. Солласто – перебежчик на сторону противника в битве у Кайских гор.

Внимание толпы, перенесшееся к южным воротам, дало возможность принцу взять себя в руки. Он согнал негодование с лица и гордо задрал кривой нос. Тавр непринужденно развалился в кресле, не выказывая никаких эмоций, лишь в глубине его роскошной бороды блуждала горькая усмешка. В выходивших из южных ворот смертобоев летели с трибун тухлая рыба и фруктовые объедки.

Сергей внимательно рассматривал противников. Да, нужно отдать должное уму Тавра: отребье, стоявшее на противоположной стороне арены, выглядело устрашающе благодаря лицам, не отягощенным интеллектом, тяжелым мечам, копьям и цепям с небольшими шипастыми гирьками из стали. Тем не менее эта банда не отличалась, на взгляд Седого, особыми воинскими достоинствами. Тавр одним выстрелом решил убить двух зайцев – подыграть самолюбию своего братца, спустив на Решетова сразу шестерых бешеных псов; а с другой стороны – дать какой-никакой шанс Сергею, если тот окажется хорошим бойцом.

– Да начнется кровавая битва! – зловеще выкрикнул глашатай и отошел в сторону, дабы не мешать царственной семье наслаждаться зрелищем.

Шестерка отъявленных негодяев шеренгой двинулась на одиноко стоявшего сомбарца. На лицах смертников читалась незыблемая уверенность в своей победе – как же, с таким численным преимуществом, да при том, что каждый из них считал себя великим воином. Сергей вздохнул, вытащил из-за спины меч и легко побежал навстречу противникам. Те, казалось, были озадачены поведением жертвы и в замешательстве сбавили ход, держа наготове оружие. Трое были с мечами, вор Нартино – с двумя кривыми кинжалами. Коллиро держал в тощих руках длинное копье и сеть. Насильник Симто со злорадной ухмылкой помахивал двумя цепями, на концах которых болтались устрашающие шары с шипами. На трибунах воцарилась мертвая тишина – затаив дыхание, толпа следила за неожиданным началом поединка. С мрачной улыбкой Решетов бежал навстречу изумленным его отвагой преступникам, постепенно ускоряясь в движении. Когда до сближения оставались считаные метры, нервы предателя Коллиро, стоявшего крайним справа, не выдержали. Опустив острие копья, он присел и метнул сеть в сторону Седого. Заметив этот маневр, Сергей мгновенно сформировал план действий и резко метнулся вправо. Он легко пронесся над брошенной под ноги сетью и опущенным копьем и, приземлившись, одним ударом меча перерубил древко копья, а другим – снес голову Коллиро. Теперь противники стояли перед ним не шеренгой, а в ряд по одному, чем Седой не замедлил воспользоваться – он легко парировал удар Солласто, бросившегося на него с мечом, и крест-накрест располосовал ему живот. Взвыв и упав на колени, дезертир в ужасе пытался собрать с песка свои вывалившиеся кишки и затолкать их обратно в разорванное чрево. Когда Решетов перепрыгнул через умирающего, остальные противники уже успели перестроиться, но пьяница, убийца матери, слегка замешкался – тяжелый меч был явно не для его руки. Через секунду он опустился на колени – после удара, нанесенного сомбарцем, у него начисто отсутствовала верхняя часть черепа. Непонимающе вращая глазами, Кортис ощупал свою голову и умер с пальцами, погруженными в остатки мозга. У троих оставшихся явно не хватило ума действовать слаженно. Грязно ругаясь и размахивая кинжалами, подгоняемый вперед больше ужасом перед противником, нежели отвагой, вор бросился на Сергея. Через мгновение он ощутил себя насаженным на меч противника по самый эфес. Пока Седой возился с застрявшим в теле клинком, бывший стражник сумел полоснуть острием меча по левому плечу Решетова, прорубив его до кости, но не нанеся критического урона. Уклонившись от летевшего в него стального шара, Сергей взревел и, выдернув меч из туловища вора, градом яростных ударов обрушился на ранившего его Тортуна. Тот не ожидал такого напора и уже через секунду опустился на колени, схватившись руками за перерубленную ключицу. Решетов мгновенно обернулся к насильнику, ловко орудовавшему за его спиной своими смертоносными цепями. Трибуны к тому времени буквально ревели от восторга.