Читать книгу - "Золото. Владычный полк - Юрий Корчевский"

– Держи.

От воды тянуло сыростью, было прохладно, и мысленно Андрей похвалил себя за то, что взял тулуп. Он кинул его на палубу на носу судна и улегся. Ночами и ранним утром было еще прохладно – конец апреля все-таки, но днем солнце уже пригревало.

Андрей поглядывал на берега. Вниз по Волге от Твери он еще не плавал, и ему было интересно. Река еще не вернулась в свое обычное русло и кое-где разлилась широко, подступая к прибрежным деревням. Было безветренно, парус не поднимался, но команда за весла не садилась, кораблик просто несло течением.

Торопиться Андрею было некуда, да и у корабелов это был первый поход после зимы. Движение на реке не было оживленным, за полдня попался только один встречный ушкуй, шедший под веслами.

Утром часа два ушло на костер, где варился кулеш, потом завтрак.

Они отчалили от берега часов в семь и вышли на стремнину, где течение быстрее. Кормчий был опытным и дело свое знал. Уже пошли ярославские земли.

Около полудня стало тепло, и Андрей даже впал в легкую дремоту.

Вдруг за кормой раздались крики. В унисон им, внезапно встревожившись, закричал кормчий:

– Всем на весла!

Команда бросилась к веслам. Андрей, хоть и не был членом команды, тоже вскочил и увидел: сзади на корабль надвигалась связка плотов. На первом из них, держась за огромное рулевое весло – им заправляли плот в повороты, – стояли два плотогона. Они-то и кричали за кормой, предупреждая об опасности.

За зиму строевой лес рубили и тянули хлысты к берегам рек. По весне вязали их пеньковыми канатами в плоты и по большой воде сплавляли. Упустишь воду – кое-где перекаты покажутся и отмели. Не пройдет плот, сядет плотно. Тогда или следующей большой воды жди, или руби канаты, вылавливай из воды бревна и вяжи плот снова. Мороки много. Однако же в степных местностях лес ценили высоко, и доходы покрывали риски.

Судно на веслах, добавивших ему ходу, стало уходить в сторону с фарватера. Кормчий почти лежал на рулевом весле, напрягая последние силы.

Андрей бросился к нему на помощь – он по себе знал, какой это тяжкий труд. Когда судно делает небольшой или плавный поворот, усилия требуются небольшие. Но при резком, как сейчас, маневре, усилия требовались изрядные, рулевое весло рвалось из рук.

И ведь ушли почти – секундочки, мига не хватило! Плот был тяжелый, несло его быстро, и управлялся он плохо. Крайними бревнами он ударил лодью в корму. Раздался треск, корму от удара подбросило, и Андрей вылетел за борт. Но упал он не в воду, а с размаху угодил спиной на бревна плота. Удар был очень сильным – даже дыхание перехватило.

Он лежал на плоту и чувствовал, как под ним, словно живые, шевелятся бревна. Плоту от удара – хоть бы что, он понесся дальше.

Когда Андрей пришел в себя, он приподнялся на локтях и посмотрел влево. Лодья, получив пробоину, набирала воду и уже начала крениться. С нее прыгали в воду уцелевшие после удара люди. Кто-то хватался за проходящие мимо бревна плота, пытаясь на них взобраться, но течение затаскивало людей под плот.

Другие бросились к берегу. Но только для того, чтобы Волгу переплыть – даже с середины, – надо плавать отлично.

Андрей сел на бревнах. С командой он не успел сойтись, подружиться, но людей было жаль. Вот одна голова скрылась под водой, другая… На плаву оставался еще один человек, но добрался он до берега или нет – осталось неизвестным. Плот вошел в поворот, и берег закрыл видимость.

Андрей встал, пытаясь сохранить равновесие. Бревна под ногами двигались ходуном, приходилось балансировать, чтобы нога не попала между бревнами – размозжит. Андрей удивился – как плотогонам удается весь световой день на бревнах устоять да еще и плотом управлять?

Плотогоны стояли впереди, метрах в пятидесяти от Андрея. Позади, на таком же расстоянии, виднелось нечто вроде шалаша из жердей.

Один из плотогонов обернулся и махнул рукой назад – иди, мол, к шалашу. Однако это сказать легко, а попробуй преодолеть эти метры.

С большими предосторожностями Андрей добрался до шалаша. Оказалось, поперек плота были скобами набиты жерди, а на них уже стоял шалаш – как укрытие от непогоды.

Андрей забрался внутрь – здесь было безопаснее. В углу шалаша лежали котел и провизия в мешках. Он уселся на бревна и задумался. Да что же ему так не везет? Черная полоса какая-то, как будто он несчастья к себе притягивает. И когда она закончится, один Бог ведает.

О том, чтобы остановить махину плота, нечего было и думать. На ночь плот причаливали к берегу и швартовали. В темноте гнать плот – чистой воды самоубийство. Только находясь на самом плоту, Андрей понял, каким мастерством и опытом надо обладать, чтобы доставить его к месту назначения в целости.

Жаль, тулупчик сгинул вместе с судном. Пистолеты, как на поясе висели, он их и не снимал, а деньги за пазухой в мешочке лежали. Тулуп – потеря невеликая, но только ночью без него зябко.

Плот шел почти до темноты. Редкие встречные суда, увидев его, сворачивали к берегу. И их лодья, ныне покоящаяся на дне, тоже бы отвернула, не догони ее плот сзади. Ведь когда плывешь, смотришь вперед по ходу движения.

На одном из плавных изгибов реки плот стал приближаться к берегу, причем к левому по течению реки. Плотогоны в поте лица работали веслами, потом взялись за жерди, упираясь ими в дно и тормозя плот. Скорость понемногу падала, бревна стали цеплять за дно и берег. Плот остановился.

Плотогоны стремглав кинулись на сушу и стали вязать швартовы, чтобы плот не унесло течением. Тогда – пиши пропало.

На другом конце плота еще двое плотогонов делали то же самое. И только потом они направились по берегу к центру плота, где стоял шалаш.

– Живой?

– Да я-то живой, а вот судно и команда сгинули. Жалко парней.

– А мы вам кричали, ажно голоса сорвали. Кормчий ваш поздно отворачивать стал. Отвык, видать, за зиму назад оборачиваться.

– Разве теперь узнаешь?

– Собирай дрова, костер разводить будем. Снедать пора, проголодались.

Андрей и еще двое плотогонов собрали валежник, срубили сухостоину и развели костер. Над ним на треноге повесили котел с водой.

– Ты откуда будешь?

– Тверской.

– А мы из Углича.

Они поели из котла. Одежду, промокшую от брызг снизу до пояса, плотогоны повесили сушиться вокруг костра, переодевшись в сухое. Спать улеглись в шалаше на плоту.

Намаявшись за день, плотогоны уснули мгновенно. Андрей же долго крутился на жердях. Плот под ним покачивался, бревна скрипели и терлись друг о друга. Было боязно – вдруг пеньковые канаты лопнут и плот рассыплется? Но после полуночи он уснул.

На рассвете его разбудили плотогоны:

– Кулеш готов, иди есть.

После еды старший плотогон спросил: