Читать книгу - "Бронепоезд. Книга 1. Огненный рейд - Руслан Мельников"

Собственно, их бронепоезда все это касалось мало. Были бы пути свободны — и он проехал бы мимо придорожного поселения без проблем и остановок. Но беда заключалась в том, что пути оказались перекрытыми. Над рельсами нависали массивные ворота частокола. Под воротами лежала тяжелая заградительная плита. И вдобавок ко всему перед плитой к рельсам были привинчены огромными болтами ржавые железнодорожные башмаки. По паре на каждом.

А ведь это уже не слизень. Такую штуку с путей на ходу не сковырнешь. Колеса, наехав на подобное препятствие, непременно соскочат с колеи.

— Стоп, машина! — приказал Коган.

Заскрипели тормозные колодки. Состав начал останавливаться.

— Всем подразделениям, открывать огонь только по моей команде. Десанту приготовиться к высадке. Готовы?

Экипажи вагонов доложили о готовности.

Поезд остановился в нескольких метрах от запертых ворот. Головная страховочная платформа едва не боднула блокирующую плиту выступающим вперед навесным тараном.

Ворота приоткрылись. Чуть-чуть, самую малость. На рельсы вышел человек. Один. Похожий на гнома низкорослый и ширококостный мужик с обильной сединой в волосах.

«Гном» безбоязненно встал перед бронепоездом. Помахал над головой руками. Оружия у него в руках не было.

«Говорить хочет», — понял Егор.

Незнакомец обогнул справа страховочно-грузовую платформу и бронетепловоз, неторопливо прошелся вдоль вагонов. При этом «гном» внимательно и вроде бы оценивающе разглядывал каждый. Провинциал, похоже, ничуть не беспокоился ни по поводу автоматных стволов, торчавших из бортовых бойниц, ни насчет башенных пулеметов, державших его на прицеле.

Чужак приблизился к штабному броневагону, вдумчиво осмотрел и его, прошелся до сцепки с исследовательским. Бросил любопытствующий взгляд в сторону передвижной лаборатории, но остановился все же возле заднего тамбура штабного вагона и как ни в чем не бывало оперся о шипастый правый борт.

Егор из стрелковой башни, также смещенной вправо, хорошо видел незнакомца через триплексы. Провинциал, склонив голову к плечу, насмешливо оскалился щербатым ртом в крайнюю амбразуру штабного. Затем постучал в запертый бортовой люк.

— Мариночка, дайте звук, пожалуйста, — попросил док, стоявший за спиной девушки и внимательно наблюдавший через мониторы за происходящим снаружи.

Марина щелкнула каким-то переключателем на пульте. Вагон наполнил шум ветра. Из динамиков между мониторами донесся глухой стук кулака о металл.

Ишь ты! Исследовательский вагон, оказывается, оборудован не только мини-камерами, но и скрытыми внешними микрофонами. И весьма притом чуткими микрофонами.

— Здорово, что ли, москвичи. — Голос у чужака-«гнома» был громкий, задорный и веселый, но какой-то наигранно, нарочито веселый. — Вы ведь из столицы в наши края пожаловали, верно?

Штабной вагон, к которому обращался незнакомец, хранил гробовое молчание.

— Ну че молчим, мужики? Я с командиром вашим базары перетереть хочу. Позовите его, что ли? Он в этом вагоне обитает или как?

Провинциал, конечно же, распознал штабной вагон правильно. Отмалчиваться дальше было бы глупо.

— Чего надо? — Ага, а это уже Коган. Приглушенный голос комброна донесся из-за бойницы.

— Поговорить, мил человек. Узнать, куда и зачем путь держите, да и так, вообще…

— А тебе оно надо, куда и зачем мы едем?

Селянин-«гном» пожал плечами:

— Если честно, то не особенно. В чужие секреты и в чужую душу мы не лезем.

— Тогда в чем проблема? Пропустите через станцию, помашите ручкой — и до свидания.

— Оно-то, конечно, можно. — Селянин словно в раздумье почесал затылок. — Но ты для начала все-таки пригласил бы меня к себе в вагончик, а? Чайком побаловались бы да покалякали малость. Чтоб все нормально было, по-человечески. А то говорим как через дырку в сортире.

— Обойдешься, — прозвучал краткий и емкий ответ.

— Э-э-э, — неодобрительно качнул головой провинциал, — а что ж ты грубишь-то, командир? Нехорошо это, когда гость грубит хозяину.

Егор никак не мог понять, издевается над ними «гном» или нет. Вообще-то дядя вел себя весьма рискованно. Запросто ведь мог схлопотать пулю в лобешник. Или…

Или не мог? Или было за ним что-то, о чем они еще не знали.