Читать книгу - "Иногда они умирают - Наталья Турчанинова"

– Хотите жить по правилам этого мира, принимайте их все.

Кто-то в пещере за моей спиной вскрикнул, когда я перепрыгнул через веревку и полоснул ножом по рукам ближайшего. А когда тот, завопив от боли, попытался отмахнуться от острого лезвия, распорол ему грудь. В холодном воздухе разлился густой запах крови.

Остался ли он на ногах, я не успел разглядеть – на меня с приглушенным рычанием ринулся второй. Со всего размаха налетел, ухватился за одежду и увлек за собой на землю. Мы сцепились и покатились по камням. Он впился пальцами в мое запястье с ножом, удерживая его. А я сжал его другую руку, не давая вцепиться мне в горло. Желтые оскаленные зубы тянулись к моей шее.

Я понимал, что если ударю его своей силой, то больше не смогу сопротивляться, ослабну окончательно. От напряжения сводило пальцы, пот заливал глаза, вонь гнилой крови, исходящая от одержимого, забивала ноздри и горло. Очень медленно, но все же он начинал одолевать меня.

От пещеры долетел истошный женский вопль, но никто из нас не отреагировал на него. А потом послышался звенящий крик Тиссы:

– Эй, образина! Ты за ней пришел! Забирай.

Одержимый лишь на мгновение ослабил хватку, скосив взгляд, но мне этого хватило. Я вырвал руку из его захвата, изо всех сил ударил локтем в лицо и одновременно всей оставшейся силой. Освободился и полоснул кинжалом по горлу. Кровь, хлынувшая из распоротой шеи, залила камни вокруг. Человек вскинул руки, пытаясь задержать этот поток, повел на меня безумным взглядом и ничком рухнул на камни.

Я посмотрел в сторону пещеры. Там, освещенная сиянием свечей, стояла Тисса, держа за волосы Киру, выволоченную за пределы входа. Обеих трясло – одну от страха, другую от нервного возбуждения.

Чувствуя, что меня шатает, я поднялся на ноги. Сделал несколько шагов навстречу девушкам. Моя спутница выпустила свою жертву, которой в своем отчаянно-жестоком порыве хотела откупиться, и та тут же отползла обратно под каменный свод горы. Тисса провела ладонью по лицу, криво улыбнулась, подошла ко мне, сказала хрипло:

– У тебя глаза стали как у старика.

Я в ответ обнял ее, на миг крепко прижав к себе. Услышал, как бешено колотится ее сердце, и выпустил. Она пыталась помочь мне. А быть может, просто спасала себя саму. Но все равно помогла.

– Где другой? – глухо спросила Тисса, оглядываясь. Заметила широкий мокрый след, тянущийся по земле, и поморщилась.

– Ушел в горы. Я его ранил. Утром можно будет найти.

– Надеюсь, искать его будешь не ты.

– Стой! Куда?! – вдруг донесся гневный вопль Джейка. – А ну положи!

Из пещеры выскочила Кира с трекинговой палкой в руках. Я оттолкнул Тиссу с ее дороги, но жертва одержимых не обратила внимания ни на нее, ни на меня. Она подошла к окровавленному телу, лежащему на камнях, и с криком отвращения и ненависти вонзила в него стальное острие. Еще раз, и еще.

– Кира, не надо. Он уже мертв.

Я постарался удержать ее, но она вырывалась из моих рук с неожиданной силой и продолжала кричать:

– Ненавижу! Ненавижу! Чтоб ты сдох еще раз!

А потом выронила палку, побрела на подкашивающихся ногах обратно, и уже у самого входа ее поникшие плечи выпрямились, а опущенная голова поднялась.

– Ничего, справится, – тихо, с ноткой удовлетворения сказала Тисса. – Не забудет, но справится. У нее ведь нет души, так же как и у меня, болеть нечему и сожалеть не о чем. А тело заживает быстро.

Утро не наступало очень долго. Я сидел, привалившись спиной к каменному выступу, и пытался восстановить потраченные в схватке с одержимыми силы. Но это удавалось плохо. Нервный голос Дика бил по ушам, отражался от свода, многократно множась, и не давал мне сосредоточиться.

– И вы говорите, у него есть душа! Да он зарезал двух этих парней, как поросят! Слышишь, ты, Райн, ты убил двух человек.

– Одного, – ответил я, не открывая глаз. – Насчет второго не уверен.

– Так, все! Я хочу повернуть назад! Я давно говорил, Джейк, что пора сваливать отсюда!

Тот молчал, рассматривая наконечник палки, испачканный человеческой кровью.

– Ну что, дождались?! Этот ваш одушевленный любому из нас шею во сне свернет и не почешется.

– Заткнись! – не выдержала Тисса. – Прекрати истерику! Хватит трусить. Тебя предупреждали, что здесь может быть опасно. А ты хвастался, будто любого одолеешь. И что?

– Зато ты у нас такая смелая! Полудохлую девчонку потащила на съедение этим…

– Я не обижаюсь, – невнятным, сонным голосом произнесла Кира. До этого она не обращала внимания на перепалку, свернувшись клубком, крепко спала, видимо, впервые за последнее время, но громкие голоса разбудили ее. – Я бы сделала так же. Да и любой из вас тоже, если бы был подогадливее и не перетрусил.

Дик презрительно хмыкнул и принялся бродить из угла в угол, стараясь, впрочем, держаться как можно дальше от входа.

– Это часто бывает? – невозмутимо спросил Джейк, и я понял, что вопрос обращен ко мне. – Подобные случаи. Чтобы цивилизованные люди вели себя как дикари?

– Я такое вижу в первый раз.

– И что на них могло повлиять?

– Бывает, высота творит с людьми разные фокусы. Один слышит голоса, другой вдруг решает, что может летать, третий погружается в депрессию или становится агрессивным…

– Вот и надо убираться отсюда, пока никто из нас не спятил, – ввернул свое веское слово Дик.

– Я заплатил за тебя и за этот трек, – грубо оборвал его Джейк. – И никто не повернет назад, пока не отработает свои деньги. Райн уже сказал тебе – у этих двоих поехала крыша, потому что их гид погиб.

Мы все непроизвольно посмотрели на то место на полу, где совсем недавно лежала голова Раджа. Я вынес ее из пещеры и положил на камень неподалеку от убившего его человека. Видимо, от усталости мне показалось, что синие губы кайлатца тронула довольная улыбка при взгляде на окровавленный труп врага.

– Так что никто никуда не пойдет, – закончил Джейк.

Ветер завывал в ущелье. Холод, наполненный запахом снега и ледяного камня, вползал в пещеру, пробирая до костей. От него не спасала даже термозащитная одежда. Я подумал – хорошо, что настоял на том, чтобы все несли с собой теплые вещи. Мы натянули на себя водолазки из полартека и пуховые жилеты. У Тиссы нашлась шерстяная повязка на голову. Я зажег и поставил на пол несколько свечек. Они давали хотя бы призрачное тепло и отпугивали тьму, льнущую к порогу. Мои спутники жались друг к другу, забыв о том, кто из них главнее или богаче. Сейчас каждый хотел просто согреться.

Ночь все никак не кончалась… Тисса, сидя на куске оленьей шкуры рядом со мной, грела ладони, приблизив их к самому огоньку. Ее лицо, и так похудевшее за последние дни, осунулось еще больше. Резче выступили скулы, запали щеки, и заострился подбородок. Кудрявые волосы, прежде пушистые и блестящие, потускнели и лежали на лбу ленивыми серыми кольцами. Но глаза светились неизменным упрямым, гордым, холодным светом.