Читать книгу - "Дар (Посвящение. Ритуал) - Диана Волкова"

туда пару раз в самом начале, секретарь обещала передать информацию, не ответив ничего определённого. Затем он решился набрать его ещё раз, четыре дня назад. На этот раз девица на другом конце провода сообщила, что Ивонн здесь больше не работает, и посоветовала позвонить на её личный номер.

Филип, как ни старался, не мог найти объяснения всем этим переменам. Он успел узнать её слишком хорошо: Ивонн не могла вот так просто взять и поменять своё решение. Или могла?..

Он понимал, что их встреча была не случайной, что, возможно, это судьба связала их, и он точно знал, что чувствовала эта женщина. Он видел это в её глазах. Она нуждалась в нём, она принадлежала ему целиком. Если только…

А что если всё это была игра? Хорошо отрепетированная годами практики и мастерски исполненная, тонкая и тщательно завуалированная её пустыми обещаниями. Кто сказал, что он у неё первый и единственный мужчина, с которым она изменила мужу? Кто вообще сказал, что её муж – предатель и негодяй, который относился к ней как к вещи?

Это были её слова, Ивонн сама достаточно точно дала ему это понять – не дословно, конечно, она очень деликатно подбирала слова. Она вообще слишком деликатна, это даже подозрительно. И прямолинейна в своих суждениях. Так не бывает.

Скорее всего, он просто стал жертвой симулянтки и обманщицы. Искусной лгуньи, которая крутила им в своих интересах, использовала его, а теперь нашла себе другую жертву, как только получила от него то, что хотела.

Такие женщины наиболее опасны. Они заставят тебя поверить в то, что ты любим, что ты «тот самый», превознесут тебя до небес – только для того, чтобы потом бросить, уничтожить, сломать. Это хищницы, которым мало того, что мужчина их боготворит. Им нужно, чтобы им дали полную власть – над душой, телом, сознанием, над всем, чем ты владеешь.

Им нужна безграничная власть, чтобы смотреть с наслаждением, как ты ползаешь перед ней, как червяк, в надежде получить от неё признание и немного внимания. Они хотят держать твою жизнь у себя между пальцев, чтобы в любой момент вытрясти из тебя дух и стереть в пыль. Если бы он знал тогда наверняка, какая она на самом деле… Лживая, бездушная и беспринципная.

А ведь у него было смутное чувство. Наверное, это и называется интуицией. А ещё так тоскливо сосало под ложечкой… Как будто он заранее знал, чем для него всё обернётся.

Он тогда не придал этому чувству значения. Не прислушался к голосу разума, который говорил: «Оставь, она не для тебя. Так не бывает, чтобы такая женщина обратила на тебя внимание. Тем более не бывает, чтобы она полюбила такого, как ты. Если она вообще способна любить. Если она вообще знает, что это такое».

Надо было прислушаться. А теперь он унижается, звонит ей в сотый раз в надежде услышать её голос. А что ему ещё остаётся?

Когда во вторник Филипу позвонил его приятель и рассказал о странном происшествии, о женщине, которую они нашли без сознания на трассе в критическом состоянии, он сразу понял, что это она. Потому что знал: не бывает двух одинаковых красивых женщин по имени Ивонн, на спортивном автомобиле, на шоссе в направлении Арля.

У него подкосились ноги, он бежал не разбирая дороги. Он хотел успеть… Застать её в живых: «Господи, если ты действительно существуешь!.. Пусть она будет жива!».

Филипу очень важно было узнать от неё причину затянувшегося молчания и перемен в отношении к нему: «Почему ты так жестока со мной, Ивонн? Почему не хотела разговаривать со мной? Неужели ты никогда не любила меня? Что я вообще значу для тебя? Что всё это было? То, что между нами произошло, не моя вина. Ты должна признать это, Ивонн. Признать и отпустить. Потому что это невозможно. Это чувство, которое толкает разумного взрослого мужчину на безумство…» – с этими мыслями Филип мчался в больницу.

И что он там нашёл? Как и предполагал. Другого мужчину. Новоявленного «друга». Всё сразу стало на свои места. Филип всё понял. Он зря доверился этой женщине. Лучше бы они не встречались совсем.

Чувство горечи переполняло Филипа, он не понимал, что ему было больше нужно. Чтобы она осталась жива и досталась другому? Или чтобы…

Поймав себя на этой мысли, Филип ужаснулся. Его воображение уже рисовало ему страшную картину исхода, который бы устроил его вполне, он осознал, что никогда ещё не был таким жестоким в отношении женщины.

Но сейчас ему хотелось, чтобы она умерла. Он боялся, что, если она очнётся и не захочет его видеть… Этого он не мог себе даже вообразить, сознание сбивалось.

«Не на того напали!» – Филип поклялся себе, что, если она очнётся, он сделает всё от него зависящее, чтобы она снова принадлежала ему! Даже если придётся ползать, врать и изворачиваться. Даже если он сам себе станет противен. Она должна выбрать его. На этот раз он сам хотел решать.

Он хотел вернуть её, чтобы потом, когда она расслабится и меньше всего будет этого ожидать, бросить её. Показать ей, как это больно и обидно, когда человек, которому ты доверяешь больше всего, предаёт тебя. Бросает как ненужную вещь. Он должен её вернуть.

Филип не мог найти себе места, всё это время он бродил вокруг её палаты с надеждой, что она вот-вот придёт в себя, проснётся. Прогнозы лечащего врача были оптимистичными. Да он и сам как врач понимал, что по всем объективным показателям она давно должна была очнуться.

Филип так устал! Он не спал уже два дня. Он практически не мог есть. Все мысли в бешеном хороводе вращались вокруг этой женщины.

Он так хотел, чтобы первым, кого она увидит, когда проснётся, был он. Но, как назло, вокруг Ивонн всё время было слишком много народа. То этот «друг», то дочь с какой-то женщиной, видимо с работы. То эта странная пожилая пара. Судя по всему, какие-то ближайшие родственники.

На второй день такого бессмысленного и бесполезного ожидания Филип не выдержал. Он был человеком действия, он не мог просто сидеть и ждать неизвестно какого исхода. Филип решил сбавить обороты. В конце концов, эта его безумная идея начинала смахивать на паранойю. Нужно немного прийти в себя. Ещё не хватало свихнуться.

«Нет, не дождётесь, мадам. Не на того напали. Месть – это блюдо, которое подают холодным».

Ему необходимо было остыть. Собраться с мыслями, всё как следует обдумать. Обмозговать. Ведь