Читать книгу - "Истукан - Михаил Тырин"

– И они тебя могут слышать? – недоверчиво поинтересовался Петр Алексеевич.

– Так ведь это радио.

– Как ты сказал?

– Да радио! Вот, пожалуйста, я здесь говорю, а они меня там слышат.

Купец приблизился, оглядел деревянную коробку с дырками.

– И что же оно, это радио?

– Что?

– Хорошо, говорю, слышно?

– А послушайте, – Меринов повертел колесико, и Петр Алексеевич своими ушами смог уловить, как бормочут и переговариваются невидимые ему люди, причем слова попадались как знакомые, так и вовсе неизвестные.

– Хе! – Купец с довольной улыбкой погладил бороду. – Взаправду слышно. А что, я могу так и со старухой своей пообчаться?

– Ежели в доме есть радио, то можно и пообщаться, – пожал плечами инженер. – Есть радио-то? Нету, верно...

– А бог его знает, что там есть. Надо у Гаврюхи поинтересоваться. Пойду спрошу.

– Постойте, Петр Алексеевич. Не требуется ходить. – Меринов опять повертел колесо и сказал в деревянную коробку: – Скажи, Гаврила, есть у вас в хозяйстве радио?

– А на что оно нам надо? – донесся глухой, как из бочки, голос Гаврюхи. – У нас граммофон имеется.

– Гаврюха! – не смог сдержать восторга Жбанков. – Ты меня слышишь?

– Ну, слышу, – скучно проговорил приказчик.

– И я тебя слышу. Ну, дела!

Узнав, что в снаряде имеется радио, Жбанков приподнялся настроением. Все-таки лучше, если знаешь, что тебя могут услышать другие люди. Не так одиноко. Молодец, инженер, не зря деньги просил.

Опускание на планеты было и впрямь непростым. Грохоту и тряски поболе, чем при подъеме с заречных лугов. Однако купец про себя решил, что, видимо, дело это обычное, раз никто не пугается и не кричит «караул». Но здоровья ему это стоило. Пришлось все утро промаяться с головной болью, в то время как другие уже вышли из снаряда и поимели возможность обозревать окрестности. Сам купец, хоть и был любопытен, на улицу пока не спешил. Выглядывал только через стекла и видел громадного масштаба площадь, мощенную плитами, всю уставленную чужими снарядами, такими разными, что не было возможности найти хоть два похожих. Среди снарядов различалась долговязая фигура Меринова, который бродил, подметая плиты полами шинели, глядел на снаряды и помечал в блокноте.

Гаврюха оказался молодцом. Пока Жбанков с больной головой бока отлеживал, он уже разузнал, где тут есть ярмарка, и даже распорядился нанять подводы для доставления товара. К тому времени, как все устроилось, Петр Алексеевич нашел в себе достаточно сил выйти на воздух. Надо было с пристрастием оглядеть подводы и лично убедиться, насколько они хороши, крепки ли оси.

Вот тут-то и ждала его одна умопомрачительная картина. Первым делом Жбанков увидал лошадей. И в тот же самый момент ему захотелось броситься со всех ног наутек.

Лошади были мохнаты, что медведи, и рыла имели – крокодильи!

Потрясение у купца оказалось совсем нешуточным. Однако видя, что Гаврюха стоит совсем рядом от них и ничего не боится, Жбанков чуть осмелел и приблизился. Но не чрезмерно, ибо зубы животных выглядели кровожадно.

– Других-то лошадей не было? – спросил он у приказчика.

– Сказывали, эти самые лучшие, – беспечно ответил тот.

Купец еще раз рассмотрел их, обошел с разных сторон.

– Ну, хорошо, – успокоился он. – А где ж извозчики?

На эти слова одна лошадь повернула к нему свою зубастую пасть и заговорила:

– Эх ты, дура! На что тебе извозчики, когда мы и сами тебя свезем куда скажешь.

Купец открыл было рот, но быстренько взял себя в руки, закрыл его и некоторое время оставался задумчив.

Увидать разных диковин им всем пришлось еще немало. Первое время мужики только крестились да толкали друг дружку локтями: погляди, мол, вон какое чудо пошло. Затем попривыкли. Сразу смогли крепко поставить торговлю, а мужики-пилоты приняли в этом самое живое участие. Дед Андрей сам стоял в рядах и кричал, нахваливая товар, покупатель к нему шел. Степан подвозил и таскал тюки. Петру Алексеевичу оставалось только считать по вечерам выручку, а днем же он ходил по торговым местам, выяснял потребность в товаре, помечал на будущее.

Для инженера Меринова дело нашлось само: готовить снаряд к обратной дороге, хлопотать насчет припасов и пороху.

В общей жизни не принимал участия лишь Вавила. Он имел какой-то свой интерес, вечно выходил поутру со своим личным мешком, приходил поздно без мешка или с другим мешком. Жбанков наметанным глазом вмиг определил, что мужик ведет какую-то свою коммерцию. Раз его привел даже местный урядник, сказав, что, мол, вот ваш затеял в гостиных рядах скандал из-за цены, пришлось усмирять, а по нашей картотеке числится он бывшим каторжником. Но это ваши дела, и разбирайтесь с ним сами, а чтоб впредь никакого беспокойства он нам не причинял.

Жбанков не на шутку взволновался, узнав про Вавилу, что тот каторжник. Однако сильно ругать его не стал, поскольку предстоял еще обратный путь, а там кто знает, что этому взбалмошному в рыжую голову придет?

Были и иные нелицеприятные истории. Не раз Петр Алексеевич имел возможность узнать, что и здесь встречаются разного рода проходимцы и жулики. Как-то, например, возле него стал крутиться какой-то хлыщ. Ноги у него были куриные, и лицом он смахивал на некое птичье отродье, но на то купец уже перестал удивляться. Хлыщ этот ходил, ходил, а потом и говорит:

– Давай я тебе, мил человек, продам счетно-арифметическую машину.

Хотел Петр Алексеевич его сразу отвадить, но по купеческой привычке любое предложение любил сперва солидно обсудить.

– На что она мне? – говорит.

– Будешь на ней считать, – отвечает незнакомец. – Хотя бы и деньги. Сколько будет, например, квадратный корень из шестисот сорока семи, помноженный на девятьсот двадцать один?

– Ну, сколько?

– Один момент! С точностью до копеечки.

Хлыщ потыкал пальцами в свою машину, потом удивленно произнес:

– Семнадцать тыщ, однако, с лишним.

Жбанков кое-что в уме прикинул, затем покачал головой:

– Нет. Должно быть больше. Тыщ на пять-шесть больше должно выйти.

– Один момент! – извинительно пробормотал незнакомец и хотел снова считать, но Жбанков его уже остановил.

– Не надо, – говорит. – Если б она деньги сама зарабатывала, тогда другой разговор. А считать мы их головой не поленимся.

Две недели пролетели скоро. К тому времени товар был почти продан, нужные сведения собраны. Петр Алексеевич в один из последних дней имел полезный разговор с чиновником из местной торговой палаты.

– Больше всего удивляюсь, – говорил купец, – что такие открываются возможности здесь для торговых людей, такой непочатый край. А вот поди ж ты, никто к вам из наших краев не летает.