Читать книгу - "Инквизитор. Ордо Маллеус - Дэн Абнетт"

С боевым картайским кличем Арианрод устремилась к гомункулу, опережая Рейвенора.

Я понял, что прыгнул слишком далеко. При падении у меня закружилась голова, и я споткнулся.

Выбивая своими металлическими лапами искры из каменных плит, ко мне с воем неслась Садия Колдунья. Она откинула вуаль, готовясь плюнуть ядом.

И вдруг еретичка подалась назад. Садия была явно ошеломлена обрушившейся на неё объединённой силой Биквин и Зу Зенг, подошедших с обеих сторон.

Я собрался с силами и выстрелил в ведьму, оторвав ей одну из паучьих лап. Несмотря на это, Садия всё равно выплюнула яд, но промахнулась. Отрава зашипела на холодных каменных плитах возле моих ног.

— Имперская Инквизиция! — проревел я. — Именем Святого Бога-Императора и ты, и твои последователи обвиняетесь в предательстве и ереси!

Я поднял оружие, но Колдунья не желала сдаваться. Она бросилась на меня и сбила с ног мощным ударом. Одна из паучьих лап насквозь пронзила моё левое бедро. Прямо перед моим лицом оскалились стальные клыки, похожие на кривые иглы. А затем на мгновение я увидел чёрные, бездонные и безумные глаза Колдуньи.

Садия выплюнула порцию яда.

Я резко мотнул головой, уворачиваясь от едкого плевка, и выстрелил из болт-пистолета. Разорвавшийся заряд отбросил назад всю четырехсоткилограммовую массу иссохшей ведьмы и её бионической повозки.

Я откатился в сторону.

Гомункул и Арианрод встретились лицом к лицу. На правой руке твари загудели клинки, созданные ксеносами. Существо было бледным, тощим как палка и одетым в блестящую чёрную кожу, на которой поблёскивали металлические украшения, сделанные из обломков оружия убитых им воинов. Гомункул усмехнулся, и его бледная плоть натянулась вокруг черепа.

Я услышал, как Рейвенор выкрикивает имя Арианрод. Ожесточающая обрушила на эльдарское чудовище стремительный удар, но гомункул, обладающий невероятной скоростью реакции, уклонился от выпада.

Мечница исполнила два совершенных смертоносных выпада, но и они даже не задели противника. Арианрод проскочила мимо врага, и в воздухе повисла кровавая дымка. Впервые за все время нашего знакомства я услышал, как Эсв Свейдер кричит от боли.

Зал пересекла струя пламени. Подволакивая ноги, вперёд заспешил Гонвакс, безгранично преданный своему хозяину и возлюбленной своего хозяина. Мутант попытался накрыть гомункула огнём, но тот внезапно оказался у него за спиной. Гонвакс завопил, когда клинки твари выпотрошили его неуклюжее тело.

Арианрод с воплем бросилась на тёмного эльдара. Я увидел, как она на мгновение зависла в воздухе, увидел, как опускается сабля. Затем тела противников столкнулись и тут же разлетелись в стороны.

Сабля отняла эльдару левую руку по плечо. Но его клинки…

Я знал, что она погибла. Никто не смог бы выжить после такого, даже благородная мечница с далёкого Картая.

— Грегор! Грегор! — Биквин помогла мне подняться. Садия Колдунья, прихрамывая на своих паучьих лапах, убегала к лестнице.

Что-то взорвалось позади меня. Я услышал, как от гнева и боли закричал Рейвенор.

И побежал за Колдуньей.

В часовне наверху было тихо и холодно. Сквозь ряды витражей пробивались огни празднества Тёмной Ночи.

— Тебе не убежать, Садия! — пытался закричать я, но голос мой охрип.

Я следил за ней взглядом, когда Колдунья пронеслась между колоннами, заходя слева. Лишь тень среди других теней.

— Садия! Садия, старая карга, ты сумела убить меня! Но и сама умрёшь от моей руки!

Справа возникла едва заметная тень. Я двинулся ей навстречу.

И вдруг почувствовал сильный удар сзади между лопаток. Падая, я обернулся и увидел безумное лицо Пая, мастера ядов, прихвостня Колдуньи. Он разразился кудахтающим смехом, подпрыгивая и сжимая в каждой руке по опустошённому шприцу.

— Мёртв! Мёртв, мёртв, мёртв, мёртв! — распевал он.

Пай ввёл мне второй компонент яда. Мои мускулы уже сводило судорогой.

— Ну что, инквизитор, как ощущения? — захихикал Пай, подскакивая ко мне.

— Император тебе судья, — с трудом выдохнул я, выстрелил еретику в лицо и потерял сознание.

Очнулся я оттого, что Садия Колдунья держала меня за горло и трясла аугметическими жвалами нижней челюсти.

— Приди в себя! — шипела она. Вуаль с её лица была откинута назад, а на сухих щеках вздулись мешочки с ядом. — Ты должен прийти в себя, чтобы почувствовать это!

И тут её голова разлетелась кровавыми брызгами и осколками костей. Паукообразная опора затряслась в конвульсиях, бросая меня через все помещение. Прежде чем рухнуть, она ещё целую минуту металась по часовне. Бьющийся в агонии труп еретички трясся на аугметической конструкции.

Я упал на пол лицом вниз. Нужно было перевернуться, но яд лишал меня последних сил.

Перед глазами возникли могучие ноги, обутые в бронированные сапоги, усиленные керамитовыми пластинами.

Неимоверным усилием я поднял голову, чтобы посмотреть наверх.

Надо мной стоял охотник на ведьм Танталид. Он убирал в кобуру болт-пистолет, из которого только что застрелил Садию Колдунью. Мужчина был облачён в инкрустированную золотом боевую броню, на его спине читались знаки Министорума.

— Эйзенхорн, ты обвиняешься в ереси. Я пришёл лишить тебя жизни.

«Только не Танталид, — подумал я, снова теряя сознание. — Не Танталид. Не сейчас».