Читать книгу - "Слепые поводыри - Евгений Лукин"

— Он у тебя волны ловит? — озабоченно спросил Игорёк. — Или играет только?

— Ловит.

— А ну-ка поймай что-нибудь. Желательно местное.

Андрей торопливо нацепил крохотный наушничек и потрогал кнопки. Второй проводок протянул Игорьку. Оба вслушивались с одинаково напряжёнными лицами. Нигде ничего… Эфир вымер.

— Может, батарейка сдохла? — пробормотал Андрей и переключил плейер на режим проигрывания кассет. В наушничке отрывисто затявкала гитара и некий язвительный тенорок запел навзрыд:

Буржуи идут в ресторан,

Колыша неправедным пузом…

— Н-ну… не знаю… — в затруднении проговорил Андрей, принимая второй наушничек. — Может, мёртвая зона какая? Я слышал, бывает… радиоволны не проходят…

Сувенир ковылял обратно. Рожа у него была счастливая, а в руке он нёс раковину весьма солидных размеров, из которой, надо полагать, только что выжил самого крупного на острове рака-отшельника. Хотя нет — вряд ли… Рака-отшельника, говорят, пока не сваришь, ни за что из раковины не вытащишь. Видимо, всё-таки пустую подобрал.

— Вот это — откуда? — встретил его вопросом Игорёк, указывая на груду обломков. — Так здесь и лежало?

Сувенир удивился, уставился.

— Ну ты скажешь — лежало! — обиженно промолвил он наконец. — Нашёл, сложил…

— Где нашёл?

— Н-ну… на пляже…

— А-а… не попадались тебе там… жестянки какие-нибудь консервные? Бутылки, пакеты?

Бомж задумался.

— Н-не… Бутылок точно не было… Ты наливай давай!

Пока наливали, Влад, осторожно ступая босиком по песку, подобрался к лагуне, тронул ногой воду и повернул ко всем прочим просиявшую физию.

— Тёплая, — с замиранием сообщил он. — Кайф.

Окунувшись, Андрей и Влад обезумели от восторга. Вопили, плескались, плавали. Насторожились всего один раз — когда заметили подбирающихся к ним глубокой расселиной акул. Акулы, однако, оказались несерьёзные — от силы метр длиной и какие-то слишком уж пугливые. Надо полагать — тинейджеры. Других, наверное, в лагунах и не водится…

Накупавшись до одури, упали без сил на белый сухой песок.

— Андрюх, — отдышавшись, позвал Влад. — А ведь всё это теперь, получается, наше.

Оба замерли, осознавая сказанное, а потом потрясённо огляделись. Кажется, начинался отлив. Катящиеся вдоль рифа буруны становились ниже и ниже. Кругом из воды вставали всё новые коралловые островки самых причудливых очертаний.

— А Сувенир? — понизив голос, напомнил Андрюха.

Влад скривился.

— Н-ну… в долю возьмём, — выдавил он, покряхтев. — Налить ему — и пускай вон под пальмой валяется.

— Каждый день, что ли, наливать? — усомнился Андрей. — Разоришься… Слушай! А ведь он теперь с нас не слезет! Всю дорогу будет на водку сшибать.

Последовало тревожное молчание.

— Ладно, фиг с ним, — решил наконец Влад. — Нальём — не убудет! А достанет — к пальме привяжем. Или вон на другой остров переправим.

Вновь призадумались. Прибой грохотал по-прежнему, но слух уже приспособился, научился вылущивать из общего шума шелест пальм, крики птиц и даже шорох песка под лапками шустрых ящерок, которых здесь водилось, пожалуй, не меньше, чем раков-отшельников.

— Знаешь, чего сделать надо? — внезапно привскинулся Влад. — Подогнать к балке кран — и бетонную трубу надеть на эту дырку, понял? А сверху — люк! Ну вроде как канализационный колодец. И ни одна зараза сюда больше не попадёт.

Андрей моргал.

— Да пацанва — она и в колодцы лазит.

— С замком люк!

— Погоди! — оторопел Андрей. — А как же мы сами тогда? Ну, залезем в трубу, а кругом — бетон…

Влад запнулся.

— Н-ну… труба-то — там, в балке, — пояснил он с несколько ошарашенным видом. — А на острове-то — никакой трубы не будет.

Оба приподнялись, оглянулись и некоторое время озадаченно смотрели на еле заметную воздушную дрожь над белым песком.

— Всё равно, — упрямо сказал Андрей, переворачиваясь на спину. — Колодец поставить — это знаешь какие бабки нужны?

— Ссуду возьму, — мечтательно молвил Влад. — И — сюда! С концами…

— А институт?

— А институт — на фиг!.. Слышь, Андрюх! Чего терять-то? Ждать, когда в Чечню загремим — с дипломами? Скоро вон уже, говорят, выпускников будут брать.

Слушать его было страшновато.

— Давай сначала с Игорьком посоветуемся, — в сомнении проговорил Андрей. — Куда он делся?

Встали, огляделись. Игорька высмотрели неподалёку. Брёл Игорёк по бережку в их сторону, задумчиво подбрасывая и ловя какую-то ракушку. На плечи и на голову наброшена мокрая рубаха. Лицо у Игорька было мрачное.

— Зря, — обронил он, поравнявшись с молодыми людьми. — Обгорите — завтра ведь от любопытных не отобьётесь. Давайте-ка лучше в тень. Потолковать надо.

Расположились прямо под пальмовой кроной рядом с грудой Сувенировых сокровищ. Самого Сувенира по-прежнему поблизости не наблюдалось. Надо полагать, ушёл на промысел… Кое-как замытые в лагуне куртка и джинсы Андрея сохли вместе с тремя парами ботинок на извилистом пьяном стволе. Вернее, не сохли, а давно уже высохли, покрылись соляными разводами…

— В общем так, ребята, — угрюмо проговорил Игорёк, морщась и берясь за щёку. — Дела наши, по-моему, хреновые. Сильно хреновые…

Влад и Андрей немедленно оглянулись на облачко дрожащего воздуха над сверкающим, как алебастр, песком.

— Да нет, — снова поморщившись, успокоил Игорёк. — Я не о том. Обратно-то мы, конечно, попадём…

— Ну… а что тогда?

— Прогулялся сейчас по берегу… Действительно, ни одной бутылки нигде, ни одной банки.

— А зачем они тебе?

— Да этикетки посмотреть. Никак не пойму, на чьей же мы территории. Плохо, что эфир молчит…

Секунды три Андрей и Влад сидели неподвижно. Мысль о том, что остров, который они уже считали своей собственностью, может кому-то принадлежать, поразила их самым неприятным образом. Белых пятен на глобусе нет. Стало быть…

— Вообще такое впечатление, — помолчав, сказал Игорёк, — что занесло нас, братцы, чёрт знает куда в полинезийскую глубинку… где, что называется, не ступала нога человека.

Лицо у него было усталое, морщинистое. Вот теперь Игорёк и впрямь смотрелся на пятьдесят с лишним.

— А это? — перебил Влад, предъявляя резную лопасть, извлечённую из груды Сувенировых сокровищ.

— Я имею в виду — белого человека. А дрын… Ну… либо это — обломок копьевесла, либо рабочая часть дубины для ритуального убийства.

— Эх, ни хрена себе, — тихонько молвил Андрей.