Читать книгу - "Сделай сам 4 - Константин Николаевич Буланов"

видимо, рассчитывали местные охранные кадры. Потому, так и не добившись от меня ничего конкретного, в конечном итоге отпустили на растерзание слетевшимся на «вкусненькое» всевозможным акульчатам пера и чернил. Задерживать-то меня было не за что!

— Что почувствовал? — задав риторический вопрос, я закатил глаза к потолку. — Сперва недоумение и даже некую растерянность. Надеюсь, простительную в ваших глазах, господа. Всё же меня не каждый день пытаются взорвать, — как бы извиняясь, скромно и максимально искренне улыбнулся я собравшимся вокруг журнялюгам, пока папа́ доносил до них мои слова, работая банальным переводчиком.

Он с целым отрядом телохранителей прибыл в Кенигсберг первым же поездом, после того как я телеграфировал в Санкт-Петербург о произошедшем. Я ведь в автопробег отправлялся, считай, инкогнито — без «огневой поддержки» за спиной, дабы якобы отдохнуть душой и телом ото всех забот. Хотя, скорее даже не инкогнито, а, просто, не афишируя своего в нём участия. За что, вроде как, едва не поплатился своей жизнью. О чём и требовалось ныне донести до народа через газетные статьи. Как и ещё некоторую информацию подлежащую сливу. Ну, вы помните, что я предпочитаю «экономить патроны при стрельбе по зайцам».

— Конечно, господин Яковлев! Никто не сомневается в вашей храбрости и стойкости! — дружно принялись петь мне дифирамбы местные борзописцы. — Все знают и о вашем военном прошлом, и о героических действиях на «Титанике»!

«Да! Я такой! Хвалите меня все! Хвалите!» — позволил я себе минутку внутреннего тайного нарциссизма и тщеславия, поскольку вслух ничего такого не говорил, а лишь подумал.

Произнёс же кое-что другое.

— Меня ведь, знаете ли, один раз уже пытались взорвать похожим образом. Лишь благодаря надёжной защите моего блиндированного лимузина марки «Русь» мне тогда вышло уцелеть. Так что всем советую не пренебрегать подобной мерой защиты! Да, такие машины дороги! Но жизнь — она всегда дороже. — Ну а чего не дать лишний раз рекламу нашему «Превосходству»? Их, конечно, и так покупают. Но, как говорится, реклама не бывает лишней. Как не бывает и лишних заказов на люксовые автомобили. Нам-то сейчас каждый дополнительный рублик желанным будет. Ибо трат — не море даже, а полноценный океан. Деньжат на все хотелки катастрофически недостаёт! Печалька!

— Не могли бы вы уточнить, подозреваете ли вы кого-нибудь конкретно в покушении на свою жизнь? — естественно, не могли мне не задать этот провокационный вопрос. Но я-то его как раз ждал! Я к нему готовился! Можно даже было сказать, что всё произошедшее было запланировано мною в немалой степени ради него. Не на все 100%! Но в немалой!

— На самом деле, круг подозреваемых не столь уж и велик. Ведь мы, Яковлевы, всегда ведём свои дела кристально честно! — даже глазом не моргнув, заявил я о себе, как о честнейшем человеке. Эталоне порядочности! А что такого? Сам себя не похвалишь — никто не похвалит. — И потому недоброжелателей у нас совсем немного. Но они, конечно же, имеются! Ведь честные люди самим фактом своего существования нередко мешают всяким мошенникам творить их грязные дела!

— Кто он? Кто? Имя, сестра, имя! — слова полетевшие со всех сторон, конечно, были иными, но мне почему-то тут же припомнился один конкретный эпизод из ДˋАртаньяна и трёх мушкетёров. Потому и сложились в голове именно такие слова.

— Возьмём, к примеру, вашу страну! — не стал я сразу же рубить с плеча, а продолжил подогревать интерес газетчиков. — Три года назад меня едва не убили подсылы, работавшие на компанию господина Сименса, за которым в свою очередь стоял «Дойче банк»… Как? Вы не знали этого факта? — удивлённо поинтересовался я в ответ на мигом наступившее полнейшее молчание и обращённые на меня круглые глаза. — Видимо, кто-то достаточно влиятельный не пожелал, чтобы информация об этом скорбном инциденте была донесена до вашего сведения, господа. И, тем не менее, покушение на мою жизнь имело место быть и с тех пор наши отношения с семейством Сименсов в частности и вообще с владельцами «Дойче банка» лишь только ухудшились. Особенно на фоне наших достижений последних лет.

— Господин Яковлев! А о каких именно достижениях идёт речь? Всё же ваш талант проявился во многих сферах деятельности! — очень так умело подлизал один из молодых журналистов, пока его более опытные коллеги по ремеслу переваривали информацию и кумекали, каким бы образом и новостей добыть горячих, и не поссориться со своими банкирами. Всё же «Дойче банк» являлся очень серьёзной организацией, и наводить на него напраслину или хотя бы тень сомнений местные писаки никак не могли себе позволить.

— Конкретно в данном случае мы можем говорить о начале стройки ещё двух гидроэлектростанций, вдвое более мощных, нежели воздвигнутые нами ранее, и о подготовке к устройству ещё трех таких же. — Да, получив наказ от Николая 2, папа́ в том же году профинансировал работы на Вуоксе, куда и ухнул все невеликие остававшиеся у нас свободные деньги. Как наши личные, так и привлечённые из «наших» банков. Пришлось мне, изрядно рискуя быть разоблачённым, даже часть своего убережённого золотишка срочнейшим образом легализовать, чтоб мы по миру не пошли с такими-то затратами. Вот зуб даю, нашептал монарху кто-то на ухо эту «занимательную» идею в надежде, что её реализация нас быстро разорит. Как это было с тем же Саввой Ивановичем Мамонтовым и его железной дорогой до Архангельска, в итоге отошедшей казне за долги. — Их ввод в строй года через два-три окончательно разрушит былую монополию господина Сименса на поставку электроэнергии столице Российской империи. — Всё же, учитывая потребности в электричестве Яковлевска со всеми его многочисленными новейшими производствами, включая даже алюминиевый завод, мы полностью того с рынка пока ещё не турнули. Но, как я и сказал уже — то было дело пары лет. — На чём он, несомненно, потеряет десятки миллионов марок и десятилетия своего труда. По сути говоря, его ждёт полное разорение.

— А банк? К чему вы упомянули «Дойче банк»? — продолжил вопрошать всё тот же писака, которому днём ранее кое-кто, не будем показывать пальцем на папа́, тайком по моему навету сунул в руки пухлый конверт с деньгами, дабы тот задавал правильные вопросы. Естественно, также заранее предоставленные ему на листочке.

Или кто-то полагал, что немецкие журналисты какие-то особенные? Что они неподкупны? Три раза ха! Такие же абсолютно продажные, как и все остальные! Времена канцлера Бисмарка, при котором существовала