Читать книгу - "Берег динозавров - Кейт Лаумер"

Я сел и попытался нащупать в кармане сигареты, которых у меня по-прежнему не было.

— Ну и что это доказывает? — спросил я наконец.

— Только то, что дневник — не мошенничество. Ты видишь перед собой нечто, от чего нельзя легко отмахнуться. Дневник существует, и это наша отправная точка.

— И куда же отсюда двигаться?

— Есть второй фактор, — продолжал Фостер. — Похоже, в прошлом у меня был враг. С недавней поры кто-то или что-то упорно преследует меня.

Я попытался рассмеяться, но прозвучало это неестественно.

— Почему бы тогда не посидеть на месте и не подождать, когда он явится. Может, хоть враг объяснит, в чем тут дело.

Фостер покачал головой.

— Это началось почти тридцать лет назад, — сказал он. — Я ехал ночью на юг из Олбани, штат Нью-Йорк, шоссе было прямым, и по сторонам его не было никаких домов. Я заметил следовавшие за мной огни. Но не огни фар. Нечто иное, что, колышась, двигалось сбоку по полю вдоль дороги. Они не отставали и постепенно приближались ко мне, потом внезапно сомкнулись впереди машины, держась за пределами света фар.

Я остановился, не потому, что был встревожен, а просто из любопытства. Мне хотелось их получше рассмотреть, я включил свой автомобильный фонарь и осветил их. Но они исчезали, как только луч касался их. После того как исчезло полдюжины, остальные пошли на сближение. Я продолжал сбивать их, освещая один за другим. Звуков никаких не было, только слышалось негромкое гудение, а потом я уловил запах серы и внезапно испугался, испугался смертельно. Самый последний я уничтожил уже в десяти футах от автомобиля. Я просто не в состоянии передать ужас, охвативший меня в тот момент.

— Звучит довольно странно, — сказал я. — Чего там было бояться? Это, наверное, малоизвестный вид шаровой молнии.

— Всегда найдется какое-нибудь объяснение, — заметил Фостер. — Но никакое объяснение не может оправдать тот ужас, который я тогда испытал. Я завел двигатель, рванул с места и гнал машину всю ночь и следующий день. Меня подстегивало ощущение, что мне надо как можно дальше убраться от тех, с кем я встретился. Я купил себе дом в Калифорнии и попытался выбросить случившееся из головы, но безуспешно. А потом все повторилось.

— То же самое? Огни?

— На этот раз иначе. Все началось с помех в моем приемнике. Потом распространилось на проводку в доме. Все лампы начали слабо светиться, даже в отключенном состоянии. Я ощущал каждой клеткой моего тела, как они надвигаются все ближе и ближе, обступая меня со всех сторон. Я попробовал завести автомобиль — двигатель не работал. К счастью, я тогда держал несколько скакунов. Оседлав одного из них, я помчался в город. Я видел огни, но они сильно отстали от меня. Потом я сел на поезд и уехал как можно дальше.

— Не понимаю…

— Это повторялось раза четыре. В конце концов мне показалось, что я сумел оторваться от них. Но я ошибся. Все говорит о том, что мне остались считанные часы. Я бы уже убрался отсюда, но мне надо было кое-что привести в порядок.

— Послушайте, — сказал я. — Все это не то. Вам нужен психиатр, а не бывший солдат. Мания преследования…

— Кажется очевидным, что объяснение надо искать где-то в моем прошлом, — не обращая внимания на мои слова, продолжал Фостер. — Тогда я всерьез взялся за дневник, мое единственное свидетельство. Я скопировал буквально все, включая и зашифрованную часть. Я увеличил фотокопии шифра, но никто из экспертов так и не опознал языка, на котором он написан. Пришлось сосредоточиться на английском тексте, и тут я обнаружил интересную особенность, которой прежде не замечал. Писавший постоянно упоминает врага, загадочных «их», против которых надо принять защитные меры.

— Так, может быть, отсюда вы и почерпнули эту мысль, — предположил я, — когда в первый раз прочитали дневник.

— Да, — согласился Фостер, — Его преследовала та же самая Немезида, что и меня.

— Что за ерунда, — рассердился я.

— Попробуем-ка, — предложил Фостер, — на время отбросить скептицизм. Давай подумаем, нет ли здесь какой-нибудь системы?

— Система-то есть, это точно, — признал я.

— Вот тогда я и обратил внимание на упоминание о потере памяти, — продолжал Фостер. — Ведь это тоже мне знакомо. Автор дневника жалуется на свою неспособность припомнить определенные факты, которые могли бы пригодиться ему в его поисках.

— Каких поисках?

— Какого-то научного проекта, насколько я могу судить. Дневник буквально полон упоминаний об этом.

— И вы полагаете, что у писавшего была амнезия?

— Ну, возможно, не в полной форме, — пожал плечами Фостер, — но он определенно не мог вспомнить какие-то факты.

— Ну, если это амнезия, тогда мы все ею страдаем, — вставил я, — совершенной памяти не существует.

— Но они все были очень важны, это не те вещи, которые легко забываются.

— Я вижу, вам бы очень хотелось поверить, что дневник каким-то образом связан с вашим прошлым, — сказал я. — Конечно, тяжело не знать истории собственной жизни. Но, по-моему, вы выбрали неверный путь. Ведь может же оказаться, что дневник — это просто роман, который вы начали писать шифром, чтобы никакой случайный читатель не принялся над вами подшучивать.

— Легион, чем ты планировал заняться, оказавшись в Майами?

Вопрос застал меня врасплох.

— Ну, я даже не знаю, — заколебался я. — Просто хотел податься на юг, где тепло. У меня там парочка знакомых…

— Другими словами, ничем, — подытожил Фостер. — Легион, я хорошо заплачу, если ты останешься со мной до конца.

Я покачал головой:

— Только не я. Все это напоминает мне, мягко говоря, небольшое сумасшествие.

— Ты что, в самом деле считаешь меня сумасшедшим? — спросил Фостер.

— Давайте скажем, что все это кажется мне немного того, мистер Фостер.

— Я прошу не просто поработать на меня, — сказал Фостер. — Я прошу помощи.

— С таким же успехом можно было погадать и на кофейной гуще, — раздраженно отрезал я. — Вы же мне фактически ничего не говорите.

— Но это еще не все, Легион. Недавно я совершил важное открытие. Когда я добьюсь твоего согласия, то все расскажу. А ты уже знаешь вполне достаточно, и согласись, все это не просто игра моего воображения.

— Да ничего я не знаю, — отмахнулся я. — До сих пор одна болтовня.

— Если тебя волнует оплата…

— Да нет же, черт побери! — рявкнул я. — Где все эти документы, о которых столько разговоров? Уже за одно то, что я сижу здесь и слушаю эту чушь, меня стоило показать психиатру. У меня и без вас полон рот… — Я оборвал себя и с силой потер лоб. — Извините, мистер Фостер, наверное, меня просто бесит, что вот у вас есть все, чего мне хотелось, а вы еще недовольны. Честно скажу, меня даже тревожат ваши галлюцинации. Если уж здоровый и богатый мужчина не способен радоваться жизни, то какого же черта остается делать нам, остальным?