Читать книгу - "Олимпиец. Том III - Артур Осколков"

Пошарпанная деревянная лодка медленно скользила по водной глади. С потолка свисали сталактиты из туфа и синеватого камня, прозрачного и сверкающего, как стекло на солнце.

Всего через минуту, как мы отчалили от причала, потолок пещеры резко ушёл вверх, стены раздались в стороны, и река значительно прибавила в ширине.

У реки, кстати, было название.

Ахерон.

Что меня удивило, так я до последнего был уверен, что передо мной те самые легендарные воды Стикса, в которые добрая мамуля Ахиллеса окунала своего новорожденного ребеночка.

Кстати, мое мнение — затея с пяткой достаточно бредовая. Нет, правда. Ей что, было слишком сложно опустить до конца? Или привязать за веревку, в конце-то концов? Ну или уж действительно не было другого выхода, то почему именно пятка? Почему не мизинчик, например?

Хотя ладно, с местными сандалиями Ахилл бы умер один раз долбанувший ногой о тумбочку. С другой стороны, такая смерть точно бы вошла в легенды.

Так, что-то я отвлекся.

Стикс или, как ее еще называли, река Клятв в реальности лежала гораздо дальше и соединяла между собой Тартар и Луга Асфодель. Мрачная река для мрачных мест. В том же Элизиуме души могли искупаться в Лете, иначе известной как воды Забвения.

Из забавного.

Без понятия, если ли в местном аналоге Рая телевизор, но если есть… Это же какие перспективы. Можно глянуть любимый сериал, окунуться в былые пенящиеся воды Леты и быстренько его забыть. Чтобы с честной совестью и такой же памятью смотреть его с первой серии.

Очень удобно.

Кроме Ахерона, Леты и Стикса через Подземное Царство протекали еще две реки. Коцит — приток Стикса или Ледяной Плач, и впадающая в Ахерон огненная река Флегетон. Как мне рассказал паромщик — она действительно горела. Двадцать четыре на семь. И соваться туда он вообще никому не советовал.

Харон вообще оказался забавным дедком. Нужно было только привыкнуть к громадному черному веслу, которым он орудовал словно легкой тростинкой, да странному зеленому свечению глаз-фонариков.

И нет, под плащом у не был не череп. Вполне себе человеческое лицо. Просто тот старичок не любил его никому показывать, вот и скрывался все время под капюшоном.

Мое мнение — стеснялся залысины.

В общем, мы с ним душевно поболтали. Все равно пока плывешь на лодке — делать-то особо нечего. Километр вправо, километр влево — ни единой живой души. Только открытое водное пространство, да своды пещеры над головой.

Я задумчиво наблюдал, как Харон уверенными движениями весла направляет лодку среди потоков абсолютно черной воды и… подыхал от скуки. Честно говоря, от путешествия в долбанное царство мертвых окажется… Поэпичнее, что ли?

Из рта вырвался зевок.

— Сколько нам еще?

— Около… Часа, — прохрипел в ответ паромщик. — Мертвые… Не Любят… Спешки… Господин Адриан.

При разговоре старик забавно шевелил подбородком и слегка посвистывал. А еще после каждого слова делал длинные паузы, чтобы дать челюсти немного отдохнуть. Было видно, что сам процесс разговора дается ему с трудом.

Впрочем, оно и неудивительно.

Когда душа пересекает Ахерон, она теряет дар речи. Полностью. Слушать может, говорить — нет. Способность к общению возвращается, только если к ней обратиться напрямую. Ну или когда ее уже куда-то распределят на местном Судилище. В Элизиум там, или Тартар.