Читать книгу - "Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет - Роберт Хайнлайн"

– Конечно, сэр. Это для нас большая честь.

Росс повел гостя осматривать полигон. Морри помогал объяснять, и Арт изредка вставлял слово. Его лицо раскраснелось от радости: ведь это был его дядя, один из великих мира сего, пионер Атомной эры. Они показали гостю испытательный стенд и пульт управления. Каргрейвз выглядел впечатленным увиденным и огорченным потерей «Звездного штурма-5».

На самом деле он действительно был впечатлен. Американские мальчишки любят возиться со всевозможными механизмами, начиная с будильников и кончая раздолбанными тачками. Но привычка планировать исследования и вести записи, без которых невозможна серьезная научная работа, не столь распространена. У троих друзей было самое примитивное оборудование, они располагали весьма ограниченными средствами, но сам подход к делу был безупречен, и ученый понял это с первого взгляда.

Стальные зеркала, призванные отбрасывать лучи прожекторов поверх стены, удивили его.

– К чему так уж беречь лампы прожекторов? – спросил он. – Ведь лампы дешевле нержавейки.

– Зеркала достались нам даром, – объяснил Росс, – а за лампы пришлось бы выкладывать наличные.

Каргрейвз хмыкнул:

– Веская причина. Что ж, ребята, я вижу, что у вас получилась самая настоящая экспериментальная установка. Жалею, что не успел осмотреть ракету до того, как она взорвалась.

– То, что мы мастерим, – робко сказал Росс, – не идет ни в какое сравнение с беспилотными транспортными ракетами, хотя бы почтовыми. Но мы хотели бы сконструировать что-нибудь стоящее и получить приз на конкурсе для школьников.

– А вы уже участвовали в нем?

– Пока нет. Правда, весь наш класс участвовал в прошлом году в конкурсе для новичков. Ничего особенного, обычная пороховая ракета. Но это нас здорово подстегнуло, ведь мы все просто помешаны на ракетах с тех пор, как себя помним.

– Между прочим, многие органы управления выполнены на высоком уровне. Вы их сами сделали или достали готовые?

– О, нет! Мы их сделали сами в школьной мастерской. В ней можно работать после уроков с разрешения мастера.

– Хорошая у вас школа, – позавидовал доктор. – А я вот учился в школе, где не было мастерской.

– Да, у нас неплохое заведение, – признал Росс. – Его называют политехнической школой, и на математику, точные науки и практические занятия у нас отведено гораздо больше времени, чем в большинстве других школ. Но главное – то, что в мастерской можно поработать для себя. Там мы смастерили свой телескоп.

– Так вы еще и астрономы?

– Ну… астроном у нас Морри.

– Правда? – спросил Каргрейвз, повернувшись к Морису.

Тот пожал плечами:

– Не совсем так. У каждого из нас есть свой конек. Росс увлекается химией и готовит горючее. Арт дока по части радиотехники, а еще он свихнулся на кино и фото. На мою долю досталась самая спокойная наука – астрономия.

– Понятно, – серьезно ответил доктор. – У каждого своя ниша. Я уже знал об увлечении Арта. Кстати, Арт, я хочу извиниться: вчера я не утерпел и сунулся в твою лабораторию. Но не пугайся, я там ничего не трогал.

– Ради бога, дядя, я ничуть не беспокоюсь. – Арт залился краской. – Но у меня там жуткий кавардак.

– У тебя нормальная рабочая лаборатория, а не какая-нибудь гостиная. Я видел у тебя лабораторные журналы… нет-нет, я к ним даже не притрагивался.

– Мы все ведем записи, – сообщил Морри. – Это влияние Дженкинса-старшего.

– Вот как?

– Папа сказал мне, – объяснил Росс, – что ему все равно, чем я буду заниматься, лишь бы это было не на уровне заводных игрушек. Он научил меня вести записи и просматривал их, требуя полноты и ясности. Со временем я уразумел, что это весьма полезно, и отец перестал меня проверять.

– А он вам помогал?

– Нет. Он говорил, что наши конструкции – это как бы наши дети и мы должны вырастить их самостоятельно.

Когда ошметки «Звездного штурма» были собраны, Росс осмотрел детали:

– Похоже, мы ничего не упустили.

Они собрались было устроить заседание клуба в сарае, оставшемся на площадке с тех пор, когда здесь стояла ферма, но тут Морри предложил:

– Погодите-ка. Может, стоит поискать осколок, оглушивший доктора Каргрейвза?

– Это правильно, – согласился ученый. – Будет интересно взглянуть на этот самый тяжелый тупой предмет – осколок, шрапнель, бомбу или что там свалилось мне на голову. Хотелось бы знать, насколько я был близок к тому, чтобы отдать концы.

На лице Росса появилось озадаченное выражение.

– Арт, поди сюда, – произнес он, понизив голос.

– Я здесь. Что случилось?

– Никак не пойму, какой детали недостает.

– Какая разница? – ответил Арт, но тем не менее склонился над ящиком, в который были уложены обломки, и внимательно изучил его содержимое; подняв голову, он удивленно сказал: – Росс…

– Мм?

– По-моему, здесь все.

– Мне тоже так кажется. И все-таки чего-то должно не хватать.

– А не лучше ли поискать на месте, где меня шарахнуло? – предложил Каргрейвз.

– Точно!

Они вместе облазили все вокруг, но ничего не нашли. Тогда было решено начать тщательный систематический поиск – такой, чтобы наверняка обнаружить даже муравья. Они нашли центовую монетку и наконечник индейской стрелы, но ничего похожего на обломок взорвавшейся ракеты тут не было.

– Так мы зайдем в тупик, – заявил доктор. – Скажите лучше, где я лежал, когда вы нашли меня.

– Вы лежали в воротах, – ответил Морри. – Лицом вниз и…

– Погоди-ка. Лицом вниз, говоришь?

– Да. Вы…

– Но каким образом это могло получиться? Когда меня вырубило, я стоял лицом к стенду. Я точно это помню. И должен был упасть навзничь.

– Э-э… но я уверен, что вы лежали не на спине. Вы же сами говорили, что могло отлететь рикошетом.

– Хм… возможно.

Доктор огляделся по сторонам. Вблизи ворот не было ни одного предмета, от которого мог бы срикошетить осколок. Устремив взгляд на место, где лежал, доктор что-то пробормотал про себя.

– Что вы говорите?

– А? Ничего, пустяки. Довольно об этом. Мне пришла в голову одна бредовая мысль… Но этого быть не могло! – Он тряхнул головой, как бы отгоняя наваждение. – Ладно, не будем терять время на этот мой «тупой предмет». Мне просто было любопытно. Пошли обратно.

Сарай-клуб представлял собой одноэтажное каркасное здание площадью около двадцати квадратных футов. Вдоль одной его стены располагался лабораторный стол Росса, заставленный обычным оборудованием: бунзеновскими горелками, штативами для пробирок и какими-то неуклюжими конструкциями из изогнутых стеклянных трубок. Рядом была укреплена сдвоенная раковина, такая древняя и грязная, будто ее купили у старьевщика. Один конец стола был занят самодельным вытяжным шкафом со стеклянной дверцей. У соседней стены на отдельном бетонном основании покоились старые, но очень хорошие прецизионные весы, покрытые колпаком.