Читать книгу - "За кромкой миров - Игорь Осипов"

– Это фигня, я вот заметила, что пестики-тычинки опыляют не пчелы с бабочками, а какие-то ярко раскрашенные птеродактили размером с колибри, – добавила Оксана, лежавшая на сухой гальке, – а на деревьях ползают большие амебы. Вот такие. – Она развела пальцы, обозначив нечто размером чуть больше спичечного коробка.

– Это местные лесные духи. Они тупые как улитки, – высказалась Александра. – Я их и так и сяк сканировала, но они не то что разума, вообще никакой нормальной реакции не проявляют. Мокрицы и то умнее.

– Ангелина, ты готова со своей иллюзией? – спросил я у магессы, когда все поделились наблюдениями за дикой природой.

– Да.

– Тогда приступаем. Оксана, ты с края ледника берешь на прицел всю поляну. Я в дальних кустах с Сашенькой.

Белкина, как всегда, скривилась, услышав уменьшительно-ласкательный вариант своего имени, но промолчала. Не знаю почему, но я все чаще называл ее не Александрой, а Сашенькой или Шурочкой. Почему-то мне это казалось уместным. Может быть, прав дед Семен и я действительно истосковался по женскому вниманию и женскому телу, невзирая на затянувшийся траур по Анне. К тому же я стал замечать то рвение, с которым Бельчонок хочет выделиться передо мной, и ее смущение, когда я обращаю на нее внимание более пристальное, чем обычно.

– Береста рядом с Оксаной, – продолжил я, переведя взгляд с одной барышни на другую. – Для отступления используем полог тишины. По местам.

Девчата разбежались по указанным позициям, на что ушло не больше пяти минут. Ангелина зашла за дерево, глубоко вздохнула и накинула иллюзию, став похожей на одну из представительниц местного населения.

Ангелина шагнула в сторону и направилась к лежащим на камнях аборигенам, крадясь на цыпочках, как испуганная деревенская девушка. Теперь на ней был длинный серый плащ с капюшоном, из-под которого выглядывало такое же серое платье до самой земли. Шею и голову прикрывал тонкий алый платок, отчего было видно только лицо с ярко-голубыми глазами. Образ завершала большая плетеная корзина в руках. Ну прям Красная Шапочка в инопланетном исполнении. Пленники, стараясь привлечь внимание, многозначительно замычали. Я хихикнул, поскольку это я забыл вытащить у них кляпы.

Ангелина, изображая невинную простушку, подошла к людям и нарони, тихонько ахая и бросая испуганные взгляды по сторонам. Она сделала вид, что не сразу увидела рыцаря со смешным для русского человека именем Такасик, а когда якобы увидела, то сразу подбежала к юноше. Его несложно было выделить на фоне остальных, так как у него на одежде был грубо вышит фамильный герб. На освобождение потребовалось не более минуты.

– Нон-тар, с вами все в порядке? – хлопая глазками, спросила Ангелина у юноши на местном наречии, называемом языком сель.

Рыцарь долго молчал, уставившись на девушку, а потом едва слышно произнес.

– Ты, верно, а-кааль-са сель-ма, лесная дева, что спасает достойных от неминуемой смерти?

Ангелина растерялась, не зная, как следует отвечать, а я представил, как сейчас возмущена Береста, ведь у нее украли прерогативу быть феей.

– Ты прекрасна. Прекрасна и ликом, и душой. Ты само совершенство, – произнес юный рыцарь.

Магесса попятилась, вытаращив глаза, а Такасик, не вставая, ухватил подол ее платья.

– Я прошу, останься. Я не знаю, как отблагодарить тебя за спасение. Без тебя я был бы обречен на смерть.

– Нон-тар, я просто развязала вас. И я не лесная дева, я обычная комедиантка.

– Комедиантка? Ты? – удивленно переспросил рыцарь. – У вас свой собственный театр во владении? Странное увлечение для благородной госпожи. Но тогда я требую… нет, я прошу тебя побывать в моем имении.

Видно было, что Такасику нелегко бороться со своими предрассудками, ведь лицедеи в Средние века имели статус ниже, чем крестьяне.

– Я хочу, чтобы вы были в моем имении на празднике в честь моего спасения. Я щедро заплачу.

– Нон-тар, я не могу, – ответила по-настоящему чем-то испуганная Ангелина и бросилась в заросли густого кустарника.

Такасик резво вскочил и погнался за ней:

– Постой, я не обижу тебя!

Он бежал быстрее, чем магесса, пришлось небольшим импульсом сделать подножку, иначе бы он ее догнал. Конечно, можно бы было убить его, но не было никакого желания. Увиденная сцена не оставила равнодушным никого из нас.

Улизнув в заросли, Ангелина сбросила морок и нацепила другой, имитирующий ствол сухого дерева. Как раз вовремя, ибо рыцарь вбежал вслед за ней и замер, выискивая глазами прекрасную деву, а когда понял, что все тщетно, уныло поплелся обратно на поляну.

Чем дело закончилось, не знаю. Убил ли он всех или отпустил на все четыре стороны, осталось загадкой. Мы под покровом полога тишины, нацепив мороки, ушли в назначенную точку сбора. Оттуда бегом добрались до наших машин, перепрыгивая через белые глыбы и скользя на гололеде. Взмокли все, как беговые лошади. Всю дорогу Ангелина держалась позади, постоянно спотыкаясь, и не отвечала на вопросы.

Расслабиться я смог только в лагере, в палатке под шум бензинового генератора, тихое гудение печки и бурчание домового, что все испереживались за нас.

Наскоро перекусив, девчонки завершили настройки заклинания шитья. Все это время девушки хихикали и подзуживали молчавшую Ангелину, предметом их шпилек, несомненно, был рыцарь и его яркая речь в адрес прекрасной лесной девы. Береста даже обещала дать рекомендации, чтобы в случае смерти магессу взяли в берегини, хотя никакие рекомендации на самом деле в этом вопросе ничего не решали.

– Классно бы было, если бы имелось заклинание вечной молодости, – мечтательно сказала Белкина. – Это ж сколько денег можно заработать.

– Не все так просто, – отозвалась Береста. – Я доподлинно знаю, что такое заклинание есть, но введено много ограничений. Боги разделили сферы влияния, ввели квоты, заранее определили цены. А про вечную молодость вообще отдельная тема. На якобы вечную молодую жизнь введено ограничение в сто двадцать лет.

– Кем?

Она красноречиво посмотрела вверх, а потом продолжила:

– Кроме того, за всяким, кто хоть раз продлит жизнь колдовством, по истечении указанного срока Мара должна прийти самолично.

– Жесть, – произнесла Оксана.

– Да, – согласилась Береста, а потом обратилась ко мне: – Раздевайся.

– Зачем? – недоумевая, спросил я.

– Запасной одежды нет, энергии для сушки нет, а так вы все пневмонию схватите в мокрой одежде. Сушить будем по старинке, над печкой. А то я вас лечить не буду, подохнете на задворках Вселенной. А еще на могилке напишу, что они не слушали рекомендации врача.

– Нет, но не при всех же.

– А кто смотреть-то будет? Я? Мне все равно. Я давно не человек. Половина из нас такие. Или ты боишься слепую Белкину? Еще глупее бояться Лунику.