Читать книгу - "Право вернуться - Игорь Негатин"

— Понял.

— Не слышу!

— Да, сэр!

О пароходе много рассказывать не буду, разве что вам будет интересно осмотреть каюту, выделенную для меня капитаном. Одноместная, размером с привычное для нашего мира железнодорожное купе. Койка, вычурный столик и удобное полукресло. Бронзовый, до блеска начищенный рукомойник и маленькое зеркало в резной раме. В общем, второй класс. Как мне и положено по статусу.

Стюард, русоволосый паренек лет пятнадцати, показал каюту, предъявил несколько рундучков и даже приоткрыл иллюминатор. После чего замер у входа в ожидании чаевых. Получив десять центов, он улыбнулся и предложил доставить из буфета чашку кофе и какие-нибудь легкие закуски, «как только мы отвалим от берега, сэр!». Я предпочел горячую воду для бритья. Не успел побриться перед уходом. Парень с готовностью кивнул, покосился на подсыхающий рубец на моей щеке и исчез.

Разложил вещи, поглазел в окно и уже собрался выйти на палубу, как заявился стюард с кувшином горячей воды. Бойкий молодой человек… Перекур пришлось отложить и заняться бритьем. Да, морду мне покоцало. Ничего серьезного, но шрам останется. Ладно, это мелочи. Шрамы ведь украшают мужчину, не так ли?

Как вы уже знаете, расстояние между нашими городами — около пятисот километров, но река здесь извилистая, и, несмотря на благоприятное течение, дорога занимает больше двух суток, с учетом одной остановки в какой-то глухой деревушке на полпути к Брикстоуну.

Гулять по палубе не хотелось, а общаться с капитаном и вовсе желания не возникало. Завалился на койку и закурил. Если ничего плохого не случится, то надо будет наведаться в гостиницу, о которой упомянул мой неизвестный корреспондент. Тот самый Смок Беллью.

Спустя сутки мы добрались до деревушки. Деревянная пристань, заставленная бочками и какими-то корзинами. Пароход стоял около часа, и многие пассажиры спустились на берег, чтобы немного пройтись и размяться.

Рядом с пристанью бродили несколько торговцев с деревянными лотками, заполненными бесхитростным товаром «для проезжающих». Табак, дрянные сигары, помятые упаковки спичек, пресные, слегка подгорелые лепешки и несколько иссохшихся ломтей вяленого мяса, которыми не соблазнится даже самый голодный пес. Тем не менее покупатели находились. Неподалеку от них стояли несколько женщин, предлагавших копченую рыбу. Подумал и взял парочку. За две приличных рыбины отдал тридцать пять центов. А запах! Просто слюни рекой… Еще бы свежего хлеба, так и вовсе ничего лучшего желать не приходится. Ну и кружку пива, разумеется, но это и в буфете можно купить.

Я обвел взглядом пристань и вдруг заметил старика. Привычная для этих мест, хоть и довольно потрепанная одежда. Теплая рубашка с истертым воротничком, поношенный и засаленный сюртук. Длинные седые волосы и роскошная борода. Морщинистое, темное от загара, лицо.

Глаза… как два бездонных омута. В них были и спокойствие, и некая отрешенность от окружающего нас мира. На какой-то момент старик сосредоточил внимание на пароходе, улыбнулся своим мыслям, и его взгляд просветлел. Мелькнул неподражаемый восторг ребенка, увидевшего яркую игрушку. Увы, он тут же погас. Глаза потускнели и наполнились какой-то чернотой, замешенной на доброй порции безумия. Даже руки обвисли. Он теребил подол сюртука и по-птичьи наклонял седую голову, будто прислушивался к неведомым голосам. Мимо пробегал стюард с корзиной.

— Погоди, парень… — поймал я его за рукав.

— Да, мистер Талицкий!

— Ты не знаешь, кто это?

— Вот этот старик? Как же мне не знать, сэр! Я хожу по реке уже второй год! Это, можно сказать, местная достопримечательность! Когда-то он был кузнецом, но, видимо, помешался и часто говорит о каких-то совершенно непонятных вещах. Здешние жители помнят его прежние заслуги и никому не позволяют обижать.

— Ладно, ступай, — отмахнулся я, не отрывая взгляда от старого, но крепкого мужчины. Вы спросите, что привлекло мое внимание? На его груди висел… Георгиевский крест. Не знаю, что меня толкнуло, но я подошел к нему и заговорил:

— Добрый день. Меня зовут Александр Талицкий!

Он, услышав русскую речь, будто очнулся и даже выпрямился. Несколько секунд молча смотрел на меня, и только голова немного подрагивала. Пожевал губами, кивнул и ответил:

— Знавал я одного Талицкого, на Кавказе. Хороший был офицер. Не ваш ли батюшка?

— Нет… — у меня даже дыхание перехватило, и в горле встал ком, — к сожалению, нет.

— Жаль, — голос скрипучий, но еще сильный, — лихим воякой был. Да…

— Вы… Вы воевали на Кавказе?

— Известное дело. — Он опять пожевал губами. — Григорий Сидоренко! Екатеринославский драгунский полк! Награжден Георгиевским крестом четвертой степени за отличие против польских мятежников.

— Польских?!

— Так точно! В одна тысяча восемьсот шестьдесят третьем году от Рождества Христова.

— Как же так… — начал я, но вдруг позади меня раздался очень сварливый женский голос. Обернулся и увидел пожилую женщину, которая уперла руки в бока и смотрела на меня с откровенной неприязнью.

— Что вам угодно, мистер?!

— Нет, ничего… Я просто решил поговорить с этим человеком.

— Нечего с ним разговаривать! Много вас тут, разных… — отмахнулась она и взяла старика под руку. Он как-то сразу сник и послушно повернулся в сторону деревни. — Пойдемте, Григ, я приготовила вам ужин.

— Простите, мэм! Вы давно знаете этого человека?

— С детства! Он был одним из основателей нашей деревушки. Если вы, мистер…

— Простите, вы русская? — спросил я. Она обвела меня взглядом, заметила значок на поясе и немного смягчилась.

— Нет, сэр. Меня зовут Мэри Гриффитс.