Читать книгу - "Протекторат - Олег Авраменко"

— Нет, лучше не надо, — сделав над собой усилие, ответил я. — Мне нужно ещё поработать над материалами дела. А кроме того, у меня есть дочь, с которой в последние дни я почти не вижусь.

— Да, верно, возвращайтесь к дочери, — со вздохом согласилась Алёна. — Если бы вы знали, как я ей завидую… — Тут она многозначительно улыбнулась. — Хотя, с другой стороны, я рада, что вы не мой отец. Я совсем не хочу быть для вас дочкой.

* * *

Выйдя из ворот тюрьмы, я увидел, что на стоянке перед моим флайером расхаживает знакомая тучная фигура в длинном плаще и шляпе. Я помахал рукой и ускорил шаг.

— Эй, Рич!

Ричард остановился и подождал, пока я подойду.

— Привет, Игорь. Я уже полчаса здесь околачиваюсь.

— А в чём дело? — спросил я. Мы не виделись ещё со вчерашнего дня, хотя Ричард обещал, что сегодня зайдёт в суд.

— Хорошие новости. Поехали где-нибудь перекусим, и я тебе всё расскажу.

— Ладно, поехали. Ты, как всегда, без машины?

— Как всегда.

Мы влезли в флайер. Ричард удобно разместил свою центнеровую тушу на пассажирском сиденье, затем смерил меня взглядом и сказал:

— Кстати, ты чем-то взволнован.

Я растерялся, не зная, что сказать. Не говорить же ему о последних словах Алёны — глядишь, ещё неправильно поймёт… Впрочем, поймёт-то как раз правильно, и в этом вся беда. Поймёт даже больше, чем я скажу. Гораздо больше — и насчёт Алёны, и насчёт меня самого…

— Я не взволнован, а зол, — наконец нашёлся я. — Пытался убедить клиентку взяться за ум, но она продолжает упорствовать.

— И правильно делает, — сказал Ричард. — Так было задумано с самого начала.

— О чём ты?

— Потерпи, Игорь, всему своё время. — Он постучал по приборной панели флайера. — Эй, железяка! Где здесь ближайшая забегаловка, где можно выпить и сносно перекусить? Чтобы играла тихая, спокойная музыка, было немноголюдно, а столики стояли достаточно далеко друг от друга.

Компьютеру понадобилось всего несколько миллисекунд, чтобы запросить в справочной нужные данные.

— Ближайшее заведение, отвечающее вашим требования, — ответил он бархатным голосом Юли, — кафе «Мхедриони». Фирменное блюдо — шашлык. Большой выбор алкогольных напитков от лёгких сухих вин до коньяка и водки. Ориентировочное время в пути — семь минут.

— Отлично. Поехали, Игорь. — А когда я поднял флайер в воздух и переключился на автопилот, Ричард, хитровато прищурившись, спросил: — Интересно, чьим голосом разговаривает твой автосекретарь в конторе? Как-то не приходилось слышать.

— Тоже Юлиным, — ответил я.

Он покачал головой:

— Ты просто помешан на дочери, Игорь. Я не спорю, она прелесть, мечта любого отца… но ведь надо же жить и собственной жизнью.

«Да, надо, — согласился я мысленно. — Но ни черта у меня не получается. Вечно я нахожу что-то не то. А на этот раз, кажется, превзошёл самого себя — влюбился в девчонку, которой ещё не исполнилось семнадцати лет. Мало того — в свою клиентку. Мало того — в подозреваемую в убийстве…»

Понятия не имею, когда это случилось. Возможно, ещё в первую нашу встречу, как только я увидел Алёну. Может быть, позже, когда я обнаружил, что мне приятно её общество и что я с нетерпением ожидаю каждого следующего свидания. Я долго и упорно скрывал это от самого себя, но бесконечно так продолжаться не могло. Рано или поздно я должен был посмотреть правде в глаза и честно разобраться в своих чувствах.

И вот я посмотрел. Разобрался. А что делать дальше — не знаю…

Кафе «Мхедриони» оказалось именно тем скромным и тихим заведением с самообслуживанием, которое нам требовалось для серьёзного разговора за обедом. Мы взяли четыре порции шашлыка — одну для меня и три для Ричарда, вместительную бутылку красного вина и расположились за столиком у стены с красочным стереопанно, на котором закованный в железные латы всадник, больше похожий на западноевропейского рыцаря, чем на грузинского витязя, сражался на фоне гор с типично славянским Змеем Горынычем.

Первым делом Ричард поглотил несколько кусков шашлыка, затем раскупорил бутылку и наполнил наши бокалы вином.

— Выпьем за победу, — объявил он тост, — которая уже не за горами.

Я лишь пригубил бокал и сразу вернул его на стол.

— Так в чём же дело, Рич? Нашёл что-то новенькое?

— Ага. — Ричард отправил в рот ещё несколько кусков прожаренного мяса. — Помнишь, барышня Габрова упорно настаивала на том, что прилетела в медцентр на флайере?

— Сегодня она напоминала о нём. Спрашивала, не копал ли ты в этом направлении.

— Умгу… — протянул Ричард. — Это ты ей сказал, что я помогаю тебе, или она сама узнала?

— Сама. Она очень умная девушка.

— Чертовски умная, — охотно подтвердил Ричард. — По сравнению с ней мы полные идиоты. Она долго терпела нашу тупость, но наконец не вытерпела и решила, что без её подсказки мы не обойдёмся. Вчера поздно вечером я получил весьма любопытное письмо без обратного адреса. Отследить его маршрут по сети мне не удалось, все концы были умело обрублены, но лично у меня нет никаких сомнений, кто его автор.

— Она?

— Безусловно. Письмо было коротенькое, всего два предложения. В нём мне советовали обратить внимание на эксперта по фамилии Сверчевский, который ещё на начальном этапе следствия был неожиданно исключён из группы, занимавшейся убийством доктора Довганя, а вскоре после этого переведён в другой департамент. Я довольно быстро выяснил, что он уже не работает в полиции: месяц назад он уволился и сейчас заведует одной из лабораторий на орбитальной базе Сицилианского Корпуса, куда его давно пытались переманить. Я решил не терять времени даром, сел на ближайший челнок и полетел на орбиту, чтобы переговорить с этим Сверчевским. Гм… Для пущей важности я сварганил судебную повестку от твоего имени — мне не хотелось поднимать тебя среди ночи. Надеюсь, ты не сердишься?

— Не сержусь, — ответил я. — И что же он тебе рассказал?

— О, много интересных вещей! При виде повестки Сверчевский решил, что нам всё известно, и мне даже не понадобилось тянуть его за язык. Он пел как соловей и, самое главное, признал существование записи о полёте барышни Габровой из Национального парка в медцентр. Она села в флайер без десяти четыре, а вышла из него в шестнадцать двадцать одну. Короче, стопроцентное алиби.

— Значит, — ещё не до конца веря услышанному, промолвил я, — она не лгала? Она действительно невиновна?

— Ай, брось! — отмахнулся Ричард. — Конечно, виновна. Вне всяких сомнений, это она укокошила доктора — но предварительно состряпала себе алиби.

— Запись сфальсифицирована?