Читать книгу - "Ван Ван из Чайны 4 - Павел Смолин"

— Горжусь тобой, — прильнула ко мне невеста. — И очень рада — я не думала, что у нас так скоро получится съездить в Россию. У нас 23 февраля большой праздник. Ну ты знаешь, да?

— Знаю, — подтвердил я. — Прикольно получится — здесь еще Новый год, а там уже День защитника России.

— Отечества, — поправила Катя.

— Твоего Отечества, — с улыбкой согласился я.

— Точно, ты же у меня китаец, — рассмеялась девушка.

Плотность сегодняшней «программы» поселила в моей душе усталость, и в голову закралась мысль — а если свалившая из Китая теннисистка Ли На руководствовалась не желанием жить в Америке, а нежеланием работать «говорящей головой»? Могу понять — тоже уже очень хочу нафиг всю «официальщину» послать — но «понимать» на деле не хочу: слабачка, другие вон по пятнадцать часов на тяжелой работе без выходных пашут, а тебе методички процитировать разок-другой в месяц трудно? Нет уважения к лентяям.

Не так уж и много от спортсменов требуется. Тот же баскетболист Яо Минь, например, даже школу нормально не закончил, и ничего — ныне член Партии и уважаемый человек, который добросовестно озвучивает все, что вкладывают в его уста «кураторы». Не только наша особенность — по всему миру в Парламентах и Думах видные спортсмены заседают, коих держат ради престижа и возможности через них влиять на уважающий видных спортсменов электорат.

* * *

Первые признаки усиленной охраны я заметил за добрый десяток кварталов — на крышах и в окнах домов появились характерные блики на оптических спецсредствах, количество обыкновенной полиции выросло настолько, что людей в форме и машин с мигалками на улицах стало раза в три больше, чем обыкновенных людей — особенно если учесть, что собственно «обыкновенные люди» начали стремительно покидать район, демонстрируя вполне оправданное желание держаться подальше от Большой Власти. Сложно ее поведение прогнозировать — либо одарит, либо сожрет, причем и то и другое Система будет выполнять с одинаковым усердием. Даже горжусь соотечественниками — тоже не стал бы рисковать тем, что имею, пусть и немногим, чтобы «сыграть» партию с большими рисками и негарантированным результатом. А? «Гонконгский вояж на последние деньги»? Ерунда — в случае полного провала я рисковал лишь месяцем-другим полуголодного существования на «подножном корме». Испытание нелегкое и для организма вредное, но далеко не смертельное.

— Как и ожидалось от мероприятия высшего уровня, — заметил «контур безопасности» и Чень Хуасянь.

Втроем, если не считать телохранителей едем — я, чиновник и тренер Ло. Все — в костюмах, потому что даже трижды спортсмен не должен оскорблять взор самого Председателя легкомысленным спортивным костюмом.

— Приятно видеть, что лидера Поднебесной охраняют с должным усердием, — согласился с чиновником тренер Ло. — Будучи коммунистами, мы не должны переоценивать значение роли личности в истории, но многоуважаемый господин Председатель весьма многообещающе начал свою работу на высочайшей должности, и его жизнь крайне важна для всего мира.

Коммунисты, конечно, голова, но у меня несколько другое мнение — личностные характеристики национального лидера очень важны, и на государственный курс он влияет в том числе и на основании их. Да, исторический процесс посредством задействованных в нем масс всегда «вытолкнет» наверх кого-то пригодного (порой — очень специфически «пригодного», типа крысиный король, способный эффективно жрать своих и удерживать власть, но тут уж ничего не попишешь) на роль собственного лидера, но лучше пусть он приходит ко власти через долгую и спокойную аппаратную работу, а не по итогам кровавых разборок масштабом во всю страну.

Если честно, не знаю насколько «многообещающе начал» Си Цзиньпин — я человек в целом аполитичный, и погружаться в чудовищное болото под названием «внутренняя политика Поднебесной» желания не имею, но знаю, что Председатель на своем посту просидит минимум десяток ближайших лет. Значит все правильно делает — у нас тут после специфического XX века дебильные инициативы национального лидера выполнять перестали, а у власти со времен Дэня Сяопина стабильно находятся реалисты, которые не мешают Китаю спокойно развиваться и богатеть.

Площадь Тяньаньмэнь вообще стабильно охраняется в силу расположения здесь главных органов власти и зловещего флера — не только в начале девяностых здесь «ничего не произошло». «Ничего не происходило» здесь за нашу длинную историю вообще регулярно, и ныне более безопасной локации в Поднебесной не найти — за исключением военных баз, конечно.

— Председатель объявил негласную войну повязанным с Западом Комсомольским элитам, — на правах держащего нос по ветру партийца негромко поведал Чень Хуасянь. — Китай стараниями Партии стал слишком могущественным, и нас начинают бояться прежние хозяева старого миропорядка. Америка не первый год накачивает себя пропагандой, в которой прямо объявляет Поднебесную врагом номер один. Это не может не вызывать справедливой реакции, и в свете начавшейся эскалации Председатель и Политбюро прилагают огромные усилия по выявлению и остранению от рычагов управления агентов Запада. Их, к счастью, не так много, и они — наследие десятков лет экономического сотрудничества с Западом.

— Дядюшка Вэньхуа говорит, что могущество государства способен сохранить только суверенитет и прилагающаяся к нему способность отстаивать национальные интересы, — чисто из вежливости поддержал я разговор.

Мне ли не пофигу на войны Председателя? Я с Комсомолом взаимодействую по-другому и с другой, образцово-показательной его частью, почти не соприкасаясь с запертыми в недрах Пекинской штаб-квартиры «агентами Запада».

Имя точке нашего сегодняшнего интереса в свое время дал Мао Цзэдун: «Назовем его Домом народных собраний, потому что он принадлежит народу!» — это мне рассказал сегодня утром Фу Шуньшуй, который тщетно пытался скрыть великое расстройство тем, что его начальство не озаботилось «билетиком» на встречу с Си Цзиньпином для него. Этим же я обосновал передачу своего «плюса» Ченю Хуасяню: если начальство уважаемого «куратора» решило, что тому не положено, значит не мне это оспаривать. Фу Шуньшуй на меня за это затаит, но будет держать лицо, вслух расписываясь в понимании и даже одобрении моего нежелания давать ему билет.

— Уважаемый Вэньхуа Ван — мудрый человек, — хватил маху чиновник. — Надеюсь, если я охарактеризую его как образец носителя глубинных чаяний народов Поднебесной, это не прозвучит оскорбительно.

— Ни в коем случае, — успокоил его я.

Дядюшка действительно тот еще «глубинарий» в не самом лучшем смысле этого слова.

Показав документы оцеплению, мы получили право заехать на подземную парковку под Домом народных собраний. Иллюзий я не питаю: не того я масштаба деятель,