Читать книгу - "ПереКРЕСТок одиночества – 2 - Дем Михайлов"

— А шут его знает. Может при себе той хреновины не было нужной?

— Какой хреновины?

— Ну не силой же воли он людей из одного мира в другой перебрасывает, верно? Должен быть при нем какой-нибудь прибор особый. А в лес не прихватил в тот день потому как просто погулять отправился.

— Звучит вполне логично — согласился я — Ладно. Принимается. Еще вопрос можно? Или с линии рассказа собью?

— Спрашивай.

— Как он выглядел тот мужичонка?

Замерев с кружкой в руке, Андрей неуверенно улыбнулся:

— Не поверишь, но я его толком даже вспомнить не могу. И не потому что годы уж прошли с тех пор. А… никакой он, понимаешь? Невзрачный мужичонка. Лицо серьезное, понимающее, складки у рта вроде бы. Глаза… зеленые? Рост средний или чуток ниже. Волосы как у всех. Курточка какая-то дешевенькая на плечах. Под курткой рубашка в клетку… в общем — пройди он мимо меня на улице, я ведь его злодея даже не узнаю. А что?

— Да так — пожал я плечами — Знаю, что их там немало. Тетки орудуют, мужики.

— Ну да.

Андрей вернулся к осторожному разливанию кипятка. А я задумчиво потер подбородок.

Восьмидесятые годы у Андрея. И двадцатые у меня — следующего века. Вряд ли один и тот же мужичок нас сюда отправил. Неприметная внешность для них жизненная необходимость. Но вот зеленые глаза. И эта странная фраза… «Постарайся выжить. И помни — выбор за тобой». А сколько лет в среднем живут представители сего унылого мира? Что для них средний возраст? Ведь их технологии совсем иные. И я понятия не имею о их уровне медицины. Может нас с Андреем сюда отправил один и тот же невзрачный урод.

— О чем задумался, Охотник?

— Сколько они живут? — озвучил я свои мысли.

— Кто?

— Здешние.

— Долго! — отрубил старик.

— Почему?

— Потому что гниды! А гниды всегда долго живут в отличии от человека хорошего.

— Радикально сказано — улыбнулся я — Но… все зависит от цены, Андрей.

— Ты про что?

— Что ты знаешь про Столп?

— Внутри него что-то страшное. Что-то пойманное и силой удерживаемое.

— Образован…

— Охотник! Я годы летал! И годы торчу на этом снежном взгорке! Встречаю порой людишек. Беседую.

— Понятно. Нам надо обменяться знаниями.

— Побеседовать за кружкой чая или кофе ты хотел сказать? Или чего покрепче… хотя мои запасы алкоголя подошли к концу. Последнее пьем.

— Алкоголь у тебя будет, Андрей. В подарок от меня. Могу помочь с обменом чего-нибудь на что-нибудь. Короче — буду рад наладить с тобой деловые и дружеские отношения. И застолбить за собой возможность иногда здесь ночевать.

— Обговорим — кивнул Андрей — Так что там было про цену? Гниды они! А ты говоришь про цену какую-то…

— Их мир на грани. Балансирует и балансирует. Ни туда — ни сюда. Представляешь какого так жить? Какого детей рожать? Ты бы зачал ребенка, знай, что в любой момент чудовище может вырваться из плена и разнести планету на куски?

— Да уж… — крякнул Апостол.

— Но жить как-то надо. Сами они, похоже, здесь находиться не могут — в непосредственной близости от Столпа. Поэтому нашли другой способ, совершили очередной прорыв в технологиях — начали таскать сюда людишек из других миров.

Услышав про «другие миры» Андрей и ухом не повел, показав свою осведомленность. Но это ожидаемо. Он был узником долгие годы, он встречался на стыковках с другими сидельцами.

— Вот и подумай, Андрей — продолжил я — Только подумай без привязанностей личных, попробуй убрать обиду за похищение, за почти загубленную жизнь. Подумай — стоит ли спасение целого разумного мира жертвы в… да предположим пятидесяти тысяч людей с планеты Земля, причем взятых не разом, а так — по десять-пятнадцать человек в месяц, скажем. Насколько это сильная потеря для нашего мира?

— Да пошли они нахрен со своей планетой! — Андрей ударил кулаком по столу — У меня там жена осталась, дети! Ты знаешь, чего я больше всего боюсь?

— Что они про тебя хреново думают?

— Именно! Муж ушел в библиотеку — и не вернулся! Само собой сначала перепугаются, скажут — пропал, ранен, погиб. Начнут обзванивать больницы и морги. А затем, спустя месяц другой — придет в головы их мыслишка поганая! Что папа их попросту бросил! А еще эта моя мечта клятая, которой я не скрывал — про Север и желание туда попасть. Они так и решат — мы папе надоели, и он отправился на Север, наслаждаться свободной жизнью! Вот что меня гложет! Дай мне шанс домой письмишко передать — не бросил я вас! Люблю! — и я многое этим тварям прощу. Но ведь я так и сдохну тут, а домой весточки передать не смогу! Так и помру с клеймом предателя! А ты говоришь — зависит от цены. Цена высока, Охотник! Слишком высока! По твоим словам, у тебя семьи не было. Не сложилось.

— Не сложилось.

— Тебе и переживать не о ком. Ты один. И ты еще молод! Поэтому можешь позволить себе кого-то простить и понять. А я — нет! Я доживаю свой век в снежном холме! Уф…

— Будь ты властелином нашего мира — президентом там всепланетным или еще кем… и будь у тебя шанс спасти свой мир за счет пятидесяти тысяч жизней с другого давным-давно перенаселенного мира… ты бы воспользовался этим шансом?

— Да что ты прицепился…

— Так что?

— Да само собой! Своя рубаха ближе к телу. Сколько у нас там миллиардов людишек материки топчет и океаны мутит?

— Прямо много — улыбнулся — Почти восемь миллиардов нас уже. Так что когда топаем — материки трясутся, а океаны выходят из берегов.

— Восемь миллиардов — покачал головой Апостол — Да уж… расплодились… там хоть уединение осталось?

— В некоторых странах давно уже нет.

— Ну… если с этой стороны глянуть — пропажу пятидесяти тысяч людей и не заметит никто. Так… мелкие семейные трагедии, заливающаяся слезами очередная престарелая мать воющая в отделении милиции… Мелочи, короче. Хотя вряд ли так мало сюда наших притащило. Думаю, цифры поболее будут.

— Пусть двести тысяч — пожал я плечами — Пусть миллион.

— Миллион… ты так легко чужие жизни отмеряешь…

— В бессмысленных порой войнах мы потеряли куда больше — напомнил я — А тут все же великая цель…

— Ага. Принудительно навязанная — дергай рычаги или сдохни. Стреляй — или живи на хлебе и воде. Прямо великая млять цель! Повторюсь, Охотник — ты молод. Жизнь впереди. Будь ты восьмидесятилетним стариком, ждущим своего близкого уж совсем смертного часа… ты бы о великих целях не думал. Ты бы размышлял, где раздобыть еще чуток аспирина, бинтов, лекарств для вечно ноющих суставов. А ты мне про великие цели талдычишь… да! Признаю, что даже миллион взрослых жизней — невеликая цена за спасение целого мира! Вот только похоже, что мир их уже спасен?