Читать книгу - "Самый трудный день - Александр Харников"

Впереди, на горизонте, километрах в тридцати пяти от нас, в небо поднимается гриб черного дыма. Это горит железнодорожная станция Бяла-Подляска – основной пункт снабжения 2-й танковой группы, забитый эшелонами и складами с воинским имуществом, необходимым для обеспечения боевых действий более двухсот тридцати тысяч солдат и офицеров, почти тысяча танков и около трех тысяч орудий и минометов. Сейчас там сплошное море огня и взрывов, жадно пожирающее запасы горюче-смазочных материалов, патронов, снарядов, авиабомб, обмундирования и всего прочего, что приготовили для своего похода на восток германские горе-завоеватели.

Вот и сейчас, слышите канонаду у меня за спиной? Это дальнобойные российские самоходные восьмидюймовые орудия «Пион» методично – один выстрел в минуту, добивают все, что еще осталось живого на немецкой стороне в пределах тридцати – тридцати пяти километров от границы. Их снаряды падают и на железнодорожные станции, и на приграничные аэродромы, и на склады, штабы, тыловые воинские части. То есть на все то, что за прошедшие полтора дня немцы не догадались, не успели или не смогли отвести подальше от границы, за пределы досягаемости нашей артиллерии. По более близким целям, находящимся в дивизионных и корпусных тылах противника, работают советские гаубицы Б-4 артиллерийских полков особой мощности, чьи снаряды сейчас пролетают у нас над головой.

Рядом со мной находится командир дивизии генерал-майор Николай Золотухин. Он наблюдает через стереотрубу за противоположным берегом. Несмотря на все понесенные потери и несмотря на наше техническое и моральное превосходство, враг еще очень силен и способен натворить немало бед. Но он не пройдет. Его встретят советские командиры сорок первого года, не все из которых похожи на печально известного генерала Павлова, старшие офицеры нашего Экспедиционного корпуса и командующий Западным фронтом генерал Шаманов, который сказал, что на любую немецкую хитрость мы ответим нашей русской непредсказуемостью.

– Николай Григорьевич, – спрашиваю я у генерал-майора Золотухина, – скажите, а сложно вам было поверить в неизбежность начала войны? Ведь, насколько мы знаем, она и в самом деле должна была начаться внезапно, и так уж получилось, что эта внезапность в основном сыграла в нашу, а не их пользу.

– Верить или не верить, Александр Валерьевич, – отвечает генерал, – это не вопрос для военного человека. У нас есть директивы Генерального штаба, приказы, распоряжения, которые должны исполняться точно, неукоснительно и в срок. При поступлении соответствующего кодового сигнала мы сделали все, что были должны сделать, и враг на нашем участке не прошел. А если рассуждать, во что мы верим, а во что нет, то так это можно договориться до черт знает чего.

– Но, Николай Григорьевич, генерал армии Павлов говорил, что не верит во внезапное немецкое нападение… Это одна из догм нашей истории, которую теперь, очевидно, придется опровергнуть.

– Во что верил генерал армии Павлов, а во что нет, покажет следствие. А наше дело воевать, причем воевать хорошо, чтобы у немцев, раз уж они посмели на нас напасть, отбить охоту снова поднять оружие на Страну Советов. Лучше пройдите по позициям и посмотрите на настоящих героев этой войны, наших и ваших бойцов и командиров, которые вместе отражают германское нашествие. Это не постановка в кино, не маневры – это настоящая война, на которой убивают и умирают, теряют друзей и совершают невозможное. Вглядитесь в лица этих людей, наверное, они и есть самая настоящая история.

– Спасибо, Николай Григорьевич. Разумеется, вы правы – настоящую историю делают не генералы, а бойцы и командиры, воюющие на переднем крае фронта. Извините за беспокойство, и желаю вам успехов.

Это был Александр Сладков, военный корреспондент телеканала «Россия», 23 июня 1941 года.

24 июня 1941 года /12 января 2018 года, Российская Федерация

То, что произошло в России после вчерашней демонстрации в вечернем выпуске «Вестей» телерепортажа Александра Сладкова из 23 июня 1941 года, по своему эффекту было похоже на то, что произошло 12 апреля 1961 года, когда как гром с ясного неба прозвучало сообщение ТАСС о том, что советский летчик-космонавт Юрий Гагарин облетел на космическом корабле «Восток» вокруг Земли.

Реакция на репортаж Сладкова в России и мире была самая разная. Одна седьмая часть суши, только что отошедшая от затяжных новогодних праздников и приготовившаяся уже в пятницу вечером начать отмечать Старый новый год, вдруг вздрогнула и напряглась, как старый боевой конь, заслышавший сигнал к атаке. Первая и самая главная реакция у большинства в основном сводилась к кличу «Поможем нашим!».

Уже на следующий день у военкоматов выстроились огромные очереди тех, кто изъявил желание принять участие в отражении фашистской агрессии. Кого там только не было – от безусых пацанов, сбежавших со школьных уроков, до понюхавших порох ветеранов «горячих точек», которые звенели медалями и размахивали перед сотрудниками военных комиссариатов своими документами, подтверждающими их уникальные ВУСы.

Охрипшие и растерянные военкомы с трудом уговаривали их подождать соответствующих приказов Верховного главнокомандующего и министра обороны. Но похоже, что какие-то внутренние инструкции на этот счет все же существовали. Поэтому проявляющим настойчивость добровольцам раздали заранее распечатанные анкеты и предложили их заполнить и сдать в один из неприметных кабинетов военкомата. Сидящие там люди с добрыми и немного усталыми глазами тщательно изучали эти анкеты, раскладывая их на несколько стопок. Позднее те, которые прошли предварительную проверку, еще раз тщательно проверят по всем учетам, после чего лиц, заполнивших эти анкеты, вызовут на задушевную беседу в одну, хм, интересную контору.

Но все это будет потом. А пока очереди у дверей военкоматов росли, и в них появились даже еще живые ветераны той Великой Отечественной войны, которые были готовы, несмотря на болячки и возраст, снова сразиться с врагом и увидеть своих, еще живых фронтовых друзей, молодых и полных сил.

Кто-то посчитал, что увиденный ими репортаж – не что иное, как анонс очередного фильма о «попаданцах», вроде «Тумана» или «Мы из будущего», и его не стоит принимать всерьез. Этим умникам стоило бы помнить, что на главном информационном канале страны с такими вещами шутить не принято.

Впрочем, почти все сомнения развеяло краткое и мало что разъяснившее заявление пресс-секретаря президента, который, глотая слова, невнятно сообщил, что репортаж военного корреспондента телеканала «Россия» самый что ни на есть подлинный, и что в самое ближайшее время последует телеобращение главы государства к гражданам России и всему миру, в котором президент более подробно расскажет о величайшем научном открытии российский ученых и инженеров, сумевших изобрести и построить машину времени, открывшую человечеству дверь в 1941 год. Было видно, что все происходящее для главной кремлевской «говорящей головы» такая же новость, как и для всех прочих.

Не обошлось, естественно, и без ритуальных завываний штатных либерастов и грантоедов, которые тут же подняли в своих уютных бложиках и жэжэшках истошный вой, дескать, как власти России посмели тратить народные деньги тайком от народа, и помогать кровавому маньяку и палачу Иосифу Сталину. Они даже попытались организовать тусовку в центре Москвы, на которую собралось десятка два митингующих самого безумного вида, а также с полсотни западных журналистов.