Читать книгу - "Дорога домой - Мэри Каммингс"

«Будем надеяться, что собаки самовольно из леса не выйдут и в том месте, где поймали Джедая, не появятся… На всякий случай придется то и дело коротко отрывисто свистеть на два тона, якобы подзывая их — никто же не знает, что на самом деле этот свист означает „Прячьтесь! Враги!“»

Ушел Джерико довольно скоро, на прощание привычно проверив, висит ли на шее у Лесли бриллиантовая звезда. Закрыв за ним дверь, она еще прислушивалась к шагам в коридоре, когда услышала сзади:

— Кто этот псих?

Обернулась — Джедай, замотанный в одеяло, вылез из ванной, вид у него был крайне недовольный.

— Говори тише! — прежде всего цыкнула она на него. — А Джери… он здесь самый главный. Лидер, главарь — не знаю, как точнее сказать… Здесь его все зовут Хефе, это по-испански «вождь», Джерико он только для самых приближенных.

— «Самых приближенных»? Выходит, ты тоже в их число входишь?

— Да, — коротко ответила Лесли — язвительный тон, которым был задан вопрос, ей не понравился.

Внезапно лицо Джедая застыло, глаза широко раскрылись:

— «Марта, дочь Лесли и Джерико»… — сдвинув брови, почти шепотом сказал он. — Этого Джерико?!

— Да, — со вздохом кивнула она.

— Но он же умер!

— Я тоже так думала.

— И вы с ним, — он сглотнул, — снова вместе, да?

— Нет, — Лесли не выдержала его потрясенного вида — подошла и прижалась виском к его плечу, повторила: — Нет, мы не вместе.

— Правда? — Джедай приподнял ее голову, заглядывая в лицо.

— Правда, — она слабо улыбнулась: ох уж эти мужчины! Хоть мир перевернись, а ему лишь одно важно — спала ли она с Джерико! — Но если он узнает… или просто догадается о наших с тобой отношениях, то хорошего будет мало.

— Ты все время это повторяешь… ты что, так его боишься?

Лесли отстранилась, отошла и села на кровать; взглянула на окно и опустила голову — красный пластик показался ей вдруг настолько похожим на лужу крови, что по спине пробежали холодные мурашки. Но когда она ответила, голос не дрогнул:

— Нет, Джед, я просто реально оцениваю ситуацию. Он здесь царь и бог. Один раз я видела, как он застрелил девушку, свою бывшую фаворитку — из-за пустяка, из-за дурацкой сцены ревности. И все сделали вид, будто ничего не произошло. И если он захочет убить тебя… или меня, тоже никто даже слова не скажет.

Джедай присел рядом, обнял — от ощущения на спине его теплой руки мурашки несколько приунялись.

— Я ему сказала, что после того, как меня изнасиловали, я не… не испытываю никаких желаний в отношении мужчин, — не поднимая голову, объяснила Лесли. — И он мне поверил. Но если он поймет, что я его обманула…

— Значит, нам надо побыстрее отсюда сматываться.

Она кивнула, подняла наконец голову и взглянула в дымчато-серые глаза. Провела ладонью по колючей небритой щеке — очень вдруг захотелось — но отстранилась, когда Джедай потянулся к ней губами.

— Да. Если бы не ты, я бы сбежала завтра ночью.

— Что значит «если бы не я»?!

— У тебя нога стерта. И вообще тебя ветром шатает — нужно хотя бы несколько дней, чтобы ты окреп и поправился.

— Я тебе уже говорил — не так уж я ослабел! — он сжал ее в объятиях, подцепил ладонью затылок — не увернешься, не вырвешься — и все-таки поцеловал. Впрочем, она не особо вырывалась, больше для виду.

Встал, подхватив ее на руки:

— Ну что — ветром шатает?!

— Ладно, ладно, верю, что сильный, — рассмеялась Лесли и змейкой выскользнула из его объятий. Вздохнула, глядя на него снизу вверх: — Но двадцать миль за ночь ты не пройдешь. Тем более со стертой ногой.

— Да я… — начал было Джедай, но она покачала головой:

— Не спорь, ты и сам это понимаешь, — отступила на шаг, взяла висевшую на спинке кровати куртку: — Иди, ложись отдыхай. У меня еще кое-какие дела есть, я скоро вернусь.

Выйдя на крыльцо, Лесли огляделась — на улице, как и обычно здесь поздно вечером, не было ни души. Ветер гнал над головой клочья облаков, их тени скользили по земле, и из-за этого казалось, что вдалеке кто-то движется.

Она не стала говорить Джедаю, куда идет — не хотелось снова выслушивать сентенции насчет «мании преследования». Тем более что и прежде Лео к ней не раз заходил на занятия, миссис Таубман приносила обед, а Джерико забегал со своим кувшином… но никогда еще это не случалось подряд, все в один день!

Может быть, конечно, тут имело место простое совпадение, но сердце Лесли даже не подсказывало — кричало во весь голос: «Не к добру это, ох, не к добру!»

Уж не заподозрил ли что-то Джерико, не проверяет ли он ее?! А если так, то почти наверняка и ночью кто-то будет следить за ее жилищем…

Она еще огляделась, спустилась с крыльца и быстрым деловым шагом двинулась по улице в сторону лазарета, пытаясь напрячь «внутреннее чутье», которое порой помогало ей почувствовать опасность. Но, увы, по заказу оно не работало.

Шаги сзади?! Нет, показалось… На всякий случай Лесли споткнулась, сбив ритм шагов и прислушиваясь — нет, ничего не слышно.

В лазарете все было тихо. Из двоих лежавших в палате бойцов один спал, другой, когда она подошла к кровати, еле слышно просипел, что горло очень болит. Лесли подогрела отвар земляничных листьев с ежевичными веточками, чуть поколебавшись, влила туда еще пару ложек настойки душицы[14]и дала ему; посидела у кровати, пока парнишка не задремал, и только тогда на цыпочках вышла.

Обратно она шла уже не так настороженно, от сердца отлегло — вроде никто не следит — и чуть не проворонила Лео, столкнувшись с ним носом к носу, когда он вдруг вывернулся из-за угла.

— Привет! — усмехнулся он. — Не спится?

— Да нет, я из лазарета иду, — объяснила Лесли. — У меня там двое ребят с ангиной — вот я и решила лишний раз проверить, как они. А ты чего бродишь?

— Посты проверял, вдоль ограды прошелся — мало ли что… — чуть помедлил, прежде чем добавить: — Ну, спокойной ночи.

— И тебе того же, — кивнула она.