Читать книгу - "Пятнадцать часов - Митчел Сканлон"

— Я же тебя предупреждал, салажонок, — откликнулся Давир, запихивая себе в рот очередную ложку овсянки. — В этом и заключается уникальный кулинарный дар Скенча. В его исполнении и без того плохая еда становится еще хуже!

Забрав свой пищевой паек, Ларн уселся на одну из казарменных коек рядом с Давиром, Булавеном и Учителем. Между тем, словно желая напомнить, что его враждебные чувства к нему ничуть не остыли, Зиберс устроился у стенки, отдельно от всех, и время от времени злобно сверкал на Ларна глазами. Однако надо сказать, что, хотя вопрос об истинной причине столь странного к нему отношения всегда занимал Ларна, в данный момент все его внимание было направлено на маленькое белое тельце, которое извивалось в бурде, наполнявшей его оловянную миску.

— Кажется, у меня тут какая-то личинка… — пробормотал юноша.

— Личинка тулланского жука, — спокойно сказал Учитель. — Они тут повсюду, салажонок. Отличный источник протеина.

— Их даже добавляют как приправу, — подтвердил Булавен. — Только постарайся как следует пережевывать пищу. Если личинка, когда ты ее проглотишь, будет еще живой, она может отложить в твоем желудке яйца.

— Яйца?!

— Да не беспокойся ты так, салажонок, — успокоил его Булавен. — Не так это все страшно, как звучит. Ну пронесет тебя пару дней, подумаешь… Хотя, конечно… если бы Скенч готовил как следует, личинки попадали бы к нам в миски уже дохлыми.

— Сладчайший Император! Не могу поверить… Вы говорите, что это нормально: вот так есть червей?! — вскричал Ларн.

— Нормально?! — переспросил Давир, так широко открыв рот, что в нем обнаружился целый комок непрожеванной пищи. — Ты в Имперской Гвардии, салажонок, на случай, если ты еще не заметил. А в Имперской Гвардии едят все, что дают! Между прочим, если ты находишь этих личинок ужасными, тебе следовало бы взглянуть на личинок жука-зубопила, которых нам приходилось жрать на Бандар Майорис!

— Ну, насколько я помню, они, вообще-то, были довольно вкусными, — вмешался Учитель. — Чем-то напоминали мясо цесарки…

— Я, Учитель, сейчас говорю не о том, какие они были на вкус, — перебил его Давир. — Я говорю о том факте, что они были размером с твою ногу и имели язык в метр длиной, покрытый острыми как бритва шипами. Не говоря уже о том, что они обладали силой, достаточной, чтобы оторвать человеку руку! А если ты вдруг захочешь узнать, откуда нам это стало известно, так ты салажонок просто спроси об этом Скенча!

— Не слушай ты его, салажонок. Он дурачится, — сказал Булавен. — Руку Скенчу не личинка жука-зубопила на Бандар Майорис погубила, а топор орка здесь, в Брушероке. Хотя из-за этих жуков мы там тоже много народу потеряли…

— Помните комиссара Грисца? — предался воспоминаниям Учитель. — Пошел однажды утром в кусты проверить работу своего кишечника и вдруг обнаружил, что присел над целым гнездом этих тварей! Кричал так, что его можно было услышать с другой стороны планеты!

— Пф-ф… Баба с возу — кобыле легче! — язвительно заметил Давир. — У Грисца всегда было шило в заднице, простите уж мне этот невольный каламбур!

— Если спросите меня, что мне больше всего запомнилось на Бандаре, так это то, как Давир охотился на терранозавров!

— О да! — согласился Учитель. — Ты, конечно, имеешь в виду пари!

— Эй… Булавен, не собираешься же ты все это снова рассказывать?! — нахмурился Давир. — Император плачет! Стоит человеку хоть раз выиграть пари, ему уже этого никогда не простят!

— Это надо было видеть, салажонок! — улыбаясь, продолжал Булавен. — Мы где-то с неделю были на Бандаре, не больше. Эта планета вся покрыта джунглями, ну там и были эти смертоносные твари… Эй, расскажи-ка ты, Учитель! У тебя всегда это лучше меня получалось.

— Ну хорошо, — согласился Учитель и, увлеченный воспоминанием, весь подался вперед. — Представь себе, салажонок, такую сцену… Полдень. Кругом влажный тропический лес. После дежурного патрулирования мы возвращаемся в лагерь и вдруг чувствуем такой восхитительный, аппетитный запах, что у всех аж слюнки потекли. Идем, куда ведут нас наши носы, и почти сразу же натыкаемся на группу катачанцев, которые жарят на открытом вертеле полутораметровую двуногую ящерицу. Ну, мы, естественно, спрашиваем, нельзя ли и нам присоединиться к их пиршеству. Но это ведь катачанцы — они отказывают. «Вот идите, — говорят они нам, — и поймайте себе сами терранозавра!» Ты думаешь, на этом история кончилась? Нет! Давир же не может все это так оставить! Вскоре он начинает перед нами бахвалиться, что вполне мог бы и сам поймать терранозавра, ничуть не хуже катачанцев. И не успел бы ты сказать «чем ниже рост, тем больше рот», как мы уже заключили с ним на этот счет пари…

— Он, салажонок, поспорил с нами, что сможет выследить терранозавра! — возбужденно перебил Учителя Булавен. — Он поспорил на сотню кредитов, что выследит, убьет и к обеду доставит нам в лагерь одного местного терранозавра!

— Таким образом, — продолжал Учитель, — вооруженный лазганом, наш неустрашимый и, как бы это сказать поделикатнее, миниатюрный охотник один отправляется за своей добычей в незнакомые джунгли. И как оказалось, для того только, чтобы спустя всего два часа в панике прибежать обратно! Вбежал в лагерь, будто за ним по пятам гнались все демоны ада!

— Эй, вы с Булавеном можете сколько угодно смеяться, — оправдываясь, Давир, как рыболов, изображающий размер своего трофея, вытянул над головой руку, — только мне ведь никто не сказал тогда, что та ящерица, которую убили катачанцы, была лишь детенышем, а взрослые особи этого вида вполне себе могут достигать десяти метров! Или, например, что они охотятся стаями! Говорю вам: только чудом мне удалось выйти живым из этих вонючих джунглей! И кроме того, вам все же придется признать, что в результате я сделал все, что обещал. Я убил терранозавра и доставил его к обеду в лагерь. На самом деле даже не одного, а что-то около трех.

— Только потому, что дал на лапу кому-то из связистов, чтобы они разрешили тебе нанести по ящерам артиллерийский удар! — вне себя от возмущения воскликнул Булавен. — Затем, после того как батареи почти час без остановки утюжили этот клочок джунглей, ты снарядил поисковую партию и принес нам останки всех терранозавров, которые погибли в результате обстрела. Это не засчитывается, Давир!

— Конечно засчитывается. Ты что, думал, я выкопаю яму-западню и, как какой-нибудь примитивный идиот из древнего мира, стану дожидаться, пока одна из этих больших безмозглых тварей подойдет к ней и свалится? Я уже в сотый раз повторяю тебе, Булавен: заключая пари, тебе следовало быть более внимательным при обсуждении его условий. Ты не говорил ничего про запрет на использование артиллерии.

Давир и Булавен комично заспорили о деталях пари десятилетней давности, в то время как Учитель пытался выступить в роли арбитра. Слушая их, Ларн вдруг осознал, как сильно изменилась их манера поведения с тех пор, как прозвучал обеденный свисток и они отправились в казарму. Здесь, в блиндаже, они уже не производили впечатление грубых и пугающе жестоких, напротив, казались более расслабленными, более беззаботными, что ли, как по отношению к себе, так и по отношению ко всему, что их окружало.