Читать книгу - "Моровое поветрие - Рита Хоффман"

завыла, но неведомая сила держала ее на месте, она не могла покинуть перекресток. Поняв это, утопленница открыла рот, и тут Станислав испугался по-настоящему.

Но Малуша не сумела ничего сказать, только мычала да тянула к нему руки.

– Я ее здесь заперла. – Ярина к Станиславу подошла и встала рядом. – Заговор на костях собачьих, ей не сойти с этого места. Но и живым лучше держаться подальше.

– Пройдет мимо корова – потеряет молоко, – добавил Вереск, – пройдет еще раз – сдохнет.

– И человек умереть может? – спросил Станислав.

– Людей так просто не сгубить, но захворать могут, – нехотя призналась Ярина.

– Ты меня спасла, выходит.

– Я держу свое слово. И ты тоже, надеюсь.

Ее зеленые глаза будто в самую душу смотрели, Станислав не мог взгляд от них отвести.

– Никому не расскажу о том, что тебя видел.

– Ты уезжал бы из Ярилова града, – вдруг сказала Ярина. – Отныне это место проклято. Мор не уйдет, пока никого за этими стенами не останется.

– Это ведь Чеслава устроила? – спросил Станислав, хотя и сам знал ответ. – Не отвечай, я и так понял. Эта ведьма моего отца с пути сбила, заморочила ему голову так, что он предал друга, чуть не сгубил его сына, а потом и вовсе черти ему стали чудиться.

Вереск хмыкнул, но не сказал ничего, потому Станислав продолжил:

– И если ты меня предостерегаешь, позволь и мне тебе отплатить тем же: беги от нее, Ярина, ничего доброго ждать от Чеславы не приходится. Сама подумай: есть ли душа у человека, который невинных людей губит без разбору и жалости?

– Душа-то у нее есть, – пробормотала Ярина, – даже две…

– Хочешь, поедем со мной? – вдруг предложил Станислав. – Золота у меня в достатке, нуждаться ни в чем не будешь, а если беда нас настигнет, я смогу тебя защитить.

Он ждал чего угодно, но не того, что ведьма рассмеется.

– Видать, ты привык к тому, что девицы лишаются чувств, завидев тебя, но на этот раз не на ту напал. – Ярина вздернула подбородок, посмотрела на Станислава с вызовом. – Пусть я и деревенская, но сладкими речами меня не подкупишь, чай не дура.

– Я и не думал дурой тебя считать…

– Хватит тебе. – Вереск потеснил Станислава, закрыв собой Ярину. Ростом он не удался, да и силой вряд ли мог похвастаться, но в себе был так уверен! И это злило.

– Я ведь дружбу тебе предложил, а ты надумала. – Станислав вздохнул. – Не доверяешь людям, понимаю, но ничего дурного я в виду не имел.

Ярина выглянула из-за плеча Вереска, прищурилась:

– Дружбу, значит? Той, кто помогает главному твоему врагу людей изводить?

– Ты ко мне вернулась, – просто ответил Станислав. – А ведь это что-то да значит. На что угодно поспорить могу – не по своей воле ты за Чеславой идешь.

На самом деле не так уж и часто он думал об умирающих людях. Своя рубаха ближе к телу, почему он должен о ком-то, кроме себя и своей сестры, думать? Мор – это забота царя, вот пусть и справляется.

– Приходи ко мне когда пожелаешь, – сказал Станислав, мягко улыбаясь. – Мои двери для тебя открыты. И окна тоже.

И не удержался: протянул руку и коснулся пальцами теплой щеки. Ярина не отпрянула, но посмотрела недоверчиво, словно кошка, которую впервые кто-то приласкал.

Станислав не стал дожидаться очередного едкого замечания от Вереска, развернулся и прочь пошел, даже свечу не забрал. Придется ему теперь плутать по переходам дворца, зато как красиво ушел! Псоватый межеумок от злости волосы на себе будет рвать.

Еще и с Малушей разобрался наконец. Она не будет больше ему мешать, не будет напоминать о необдуманном поступке. А то, что заперта она теперь на перекрестке… Ну, туда ей и дорога.

Станиславу всегда казалось, что любовь одна и на всю жизнь. Что чувство это прекрасно и удивительно, что свою будущую жену он узнает из множества других девиц. Но ошибся. Малуша оказалась не той, с кем хотелось разделить жизнь, а вот Ярина…

Девица-огонь, живое пламя, удивительная и непокорная. Одного взгляда хватило, чтобы в душе пожар разгорелся, чтобы захотелось к ее ногам положить все, что она пожелает.

Станислав был уверен, что Ярина еще придет к нему – когда он коснулся ее, она не отпрянула, – и это окрыляло. К тому же он видел, как Ярина глядела на него в ложнице, когда он рубаху надевал.

Станислав встретил рассвет на лавке в саду. Птицы просыпались, свежий ветерок приносил с собой запах цветов и теплой земли. Дворовые уже мели дорожки, а Станислав все глядел на небо.

Он был молод и влюблен, и силы, способной заставить его отказаться от Ярины, не существовало. А коль ее смурной дружок решит палки ему в колеса вставлять… Что ж, река глубока, и на этот раз он будет осмотрительнее.

Глава 16. Лука

– Гарцуки разбушевались, – пробормотал Владлен, отходя от окна. – Того и гляди устроят нам воробьиную ночь.

– Я еще не дошел до этого.

Лука даже головы не поднял, так и сидел за столом, склонившись над книжицей, которую этим утром ему Владлен вручил. Страницы были заполнены неразборчивым почерком, а некоторые записи явно делались прямо на ходу.

Если бы Псарь не вбивал в Луку любовь к грамоте, тот бы никогда в жизни не разобрался в заметках Владлена.

– Неужто все так плохо?

– Твои буквы совсем не похожи на те, которым меня учили. Будто ты собственную грамоту изобрел.

– Ну, я-то все понимаю!

– Уверен? – Лука поднялся и сунул книжицу Владлену под нос. – Что тут написано?

Тот нахмурился, принялся шевелить губами, а потом осторожно предположил:

– Что-то о свойствах разрыв-травы?

– Да, только вот тут, – Лука ткнул пальцем в размытые строчки, – почему-то начинается описание стряпни. И если я правильно понял, ты записывал, как приготовить щучью голову с чесноком.

Владлен вздохнул и виновато улыбнулся.

– Что ж, летописец из меня так себе, согласен. Но неужели так везде?

– Нет, не везде. – Лука захлопнул книжицу и бросил ее на стол. – Половина записей перемежается песнями с очень скверным краесогласием!

– И вовсе оно не скверное…

Лука запустил пальцы в волосы и громко вздохнул. Хоть плачь, хоть смейся.

– Как я по этим записям должен научиться в нечисти разбираться? Неужели у всех охотников записи похожи на… На…

– Давай-давай, придумай еще что-нибудь обидное.

– Вовсе я не…

– Ты нож мне в грудь вонзил! Слова, знаешь ли, порой больнее стали ранят.

– Ответа от Мрачного Взвода не было? – сменил тему Лука, вспомнив про отправленных голубей.

– Вроде рано еще. Путь-то неблизкий. – Владлен пожал плечами. – И ты от разговора-то не увиливай, чем тебе мои песни не нравятся?

– Тем, что ты их сочинял вместо того, чтобы дельные сведения записывать. И как мне теперь быть? Выискивать на страницах крупицы правды? Переписывать все это?

– Почему бы и нет? Так и запомнить проще. Каждый охотник записи ведет по собственному разумению! Никто нас этому не учил. Но ты прав; я уже сказал, что писарь из меня скверный. Дай бог пару уроков мне бати дали, прежде чем плюнуть на это дело.

– Сами-то они были грамотные?

– Ага, вот только я оказался необучаем.

Владлен улыбался, но за этой улыбкой грусть таилась.

– Мать тоже пыталась учить меня, – нехотя продолжил Владлен. – Я уже потом узнал, что переписывал для нее мерзкие ведьмовские книги. Она приносила попорченные грамоты, мы вместе разбирали записи, попутно я читать учился, а как все случилось, отказался к перу прикасаться. Бати бились-бились, а потом просто рукой махнули. Так я и остался дураком.

– Ты не дурак, – возразил Лука.

– И в моих песнях краесогласие хромает…

– Перестань. – Лука закатил глаза.

– Нет-нет, это ты сказал, а я просто повторяю!

Владлен дурачился, а Лука раз за разом поддавался на его уловки. Чего он понять не мог, так это как в одном человеке настолько разные стороны могли уживаться: сейчас Владлен смеялся и шутил, а у избы волхва совсем другой человек перед ним предстал, сильный, серьезный.