Читать книгу - "Боксер-7: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров"

дальше особых проблем не возникнет. Весь вопрос в практике — чем больше часов потратишь на закрепление необходимых навыков, тем быстрее, а главное, надежнее, они станут неотъемлемой частью тебя самого как спортсмена.

В течение нескольких последующих дней мы плотно занимались с Роландо именно постановкой защиты. В результате очень скоро я с радостным удивлением отметил, что мои привычные ощущения начали меняться, а во время боя я стал чувствовать себя намного более уверенно. Своими открытиями я поделился с Роландо.

— Ну а ты как думал? — довольно развел он руками. — Когда начинаешь что-то правильно делать — появляется и правильный результат.

Глава 14

Пребывание в Гаване не прошло для нас даром. Кубинцы действительно щедро делились с нами своими фишками и приемами. И вся та нагрузка, от которой поначалу так стонали наши ребята, как я и предполагал, обернулась для нас новым профессиональным уровнем. Во всяком случае, в Москву мы возвращались уже с совсем другой боксерской техникой, нежели покидали ее.

— Ф-фух, — облегченно выдохнул Сеня, вернувшись в нашу комнату после последней тренировки, — я прямо как будто какую-то переплавку прошел! Все тело болит, но, знаешь, как-то даже приятно, что ли!

— Еще бы, — усмехнулся я. — Мы все, можно сказать, за этот месяц поднялись на новую ступеньку.

— Не знаю, что там за ступенька, — откликнулся Лева, — но у меня такое ощущение, что я действительно сейчас могу встать против соперника сильнее себя и победить его.

— Ну вот, — кивнул я, — в этом и весь смысл. Нам расширили наши возможности. Теперь главное — не потерять этого, когда вернемся домой.

— Да тут, по-моему, даже если очень захочешь, не потеряешь, — сказал Сеня. — Знаешь, как на велосипеде — если один раз научился ездить, то уже не разучишься.

— Это только так кажется, — заметил я. — Все равно тренироваться придется до тех пор, пока из спорта не уйдешь насовсем.

— Ну и ладно, — довольно заключил Сеня. — Мне вот теперь это даже нравиться начало!

— А до этого ты из-под палки, что ли, занимался? — хохотнул Лева.

— Нет, мне и раньше бокс нравился, конечно, — поправился Сеня. — Я имею в виду, что большие нагрузки меня уже не так утомляют, как прежде.

Единственное, что немного омрачало наши радостные впечатления — это отсутствие в поездке свободного времени. Большая часть каждого из дней была занята тренировками, а когда все-таки выпадало несколько свободных часов, мы оказывались настолько вымотанными, что было куда более разумно потратить их на дополнительный сон.

Из-за этого мы практически не успели погулять по Кубе и как следует рассмотреть ее. И только в самые последние два дня кубинские тренеры, поняв нашу ситуацию, посмотрели на нас с сочувствием и позволили взять перерыв перед отъездом.

Вот тут-то мы и оторвались как следует! Пересмотрели все достопримечательности, до которых смогли дотянуться, попробовали максимум блюд местной кухни, которые смогли себе позволить.

— Я даже и не знал, что они так вкусно готовят, — проговорил Сеня с набитым ртом, уплетая боличе в очередной гаванской кафешке. — Это надо же — вроде бы и простое мясо, а как-то так сделано, что и вкус необычный, и хочется еще и еще!

— Ну да, — Лева не упустил возможности подколоть товарища, — это тебе не пирожки с ростовского рынка!

— Да чего ты все про пирожки, — отмахнулся Сеня. — Всю жизнь, что ли, вспоминать их будешь?

— Я? Это ты у нас приверженец пирожков и беляшей, — заметил Лева. — Мне-то как раз такое не особо нравится.

— Пирожки — это, конечно, хорошо, — со знанием дела подтвердил Сеня. — Но вот эта штука — просто обалденная! Или вот вчера мы ели говядину с овощами — пальцы же откусить можно!

— Пальцы нам еще понадобятся, — возразил я. — Но готовят они действительно отменно.

— И, кстати, очень много блюд, состоящих из мяса с овощами, — задумчиво проговорил Сеня. — Наверное, кубинцы очень любят и то, и другое.

— А что? — сказал Лева. — И вкусно, и полезно. Что еще, по большому счету, организму-то надо?

Возвращение в Москву прошло для нас практически незаметно. Только забравшись в самолет и расположившись по своим креслам, большинство из нас тут же провалилось в глубокий сон. Даже после приземления в советской столице некоторых пришлось будить Григорию Семеновичу — до такой степени уставшим и переполненным впечатлениями динамовцам не хотелось просыпаться.

Едва ли не единственными, кто большую часть полета не спал и обсуждал увиденное в далекой стране, были мы с Сеней. Я пытался мысленно составить для себя дальнейший план тренировок и участия в разных соревнованиях, а Сеня был попросту перевозбужден. Шутка ли — сразу две заграничные поездки за такой короткий срок для весьма впечатлительного и эмоционального советского подростка!

— Слушай, ну этот Наполеон-то, а! — Сеня никак не мог прийти в себя после посещения Наполеоновского музея, где хранилась его посмертная маска. — Он, оказывается, такой маленький был!

— Это для нас он маленький, — мягко поправил его я. — а для того времени у него был нормальный рост. Он даже был повыше некоторых.

— Вот это да, — изумился Сеня. — Все такими коротышками были, значит? А я еще думаю — как это он, такой маленький, а столько дел наворотил? Там же его треуголка лежит — у меня в нее разве что кулак бы поместился!

— Так ты и не Наполеон, — засмеялся я. — А как тебе, к примеру, музей Хемингуэя? Хотел бы в таком домике жить?

— Ой, даже не знаю, — задумался Сеня. — Он какой-то огромный. Что там в нем, таком большом, делать-то? Ну разве что боксерский зал себе организовать, чтобы можно было тренироваться, не выходя из дома. Вот это было бы дело!

Я удержался от соблазна поведать своему приятелю, в каких домах будут селиться наши соотечественники спустя три десятка лет, только получив хотя бы минимальную финансовую возможность. По сравнению с большинством из них у Хемингуэя был не дом, а хижина. «Ничего, еще увидит все своими глазами» — подумал я, глядя на все-таки засыпающего Сеню.

Весь последующий год был для нас наполнен напряженными тренировками. Нужно было не просто закрепить все то, что мы узнали