Читать книгу - "Звездные воины - Роман Валерьевич Злотников"

— Отступаем, — нехотя скомандовал Песец, погружаясь в мутные канализационные воды.

Глава 18

В небольшом холле императорской резиденции перед входом в кабинет императора царила полная тишина. Молчали книжные шкафы, выстроившиеся вдоль стен, молчал терминал секретаря-референта на изящном столике красного дерева, молчал дежурный охранник из Преображенского полка, который нес церемониальную вахту перед входом. Обстановка была простой, но стильной, как и полагается в резиденции главы государства — если, конечно, это государство, славящееся своей многовековой культурой, вроде Российской империи, Ниппона либо Беовульфа, а не страна безродных выскочек и ссыльных каторжников из Соединенных Миров.

Негромко приоткрылась высокая, в два человеческих роста, инкрустированная дверь в кабинет, и в холл вышли трое Горностаев и Грейс Кюнхакль. Все были в церемониальных мундирах, и у каждого сверкала на лацкане Бриллиантовая звезда — одна из высших наград Империи.

Родим Пестрецов никогда не видел вблизи женских мундиров Бундесзихерхайт и ничуть не удивился бы, если бы Грейс, в соответствии со своей былой ориентацией, явилась в мужском. Однако нет: фрау Кюнхакль не стала шокировать публику и оделась в изящный приталенный белоснежный дамский китель, как и подобает в торжественных случаях обольстительной девушке из секретной службы, пусть и не русской.

Награждение высшими орденами и медалями Империи обычно проходило в Колонном зале резиденции императора на Светлом Владимире, при большом стечении заслуженного народа и прессы. Однако Родим знал наверняка, что бывают и камерные награждения, в рабочей резиденции, в присутствии очень ограниченного круга лиц — для тех людей, чью внешность совершенно не обязательно знать представителям вражеской контрразведки. Дважды он уже участвовал в таких церемониях — когда присутствуют только награждаемый, доверенный секретарь-референт императора и, разумеется, сам император, из рук которого герой и получает боевую награду.

Референт сопровождал награждаемых агентов по зданию и вышел вместе с ними из кабинета. Вся процедура заняла четверть часа — после нее император продолжил работать с документами. Однако Песец и не претендовал на грандиозное чествование, понимая, что время императора на вес золота, а все эти церемонии — лишь эпизод в бурной карьере майора Пестрецова на пользу Отчизне. Награды и чествования не имели для него особого значения.

Хотя одним эпизодом — когда Александр Михайлович перед вручением искренне пожал ему руку, — Родим пренебрегать бы не стал. Настоящее доверие и уважение императора дорогого стоит. За одно это крепкое рукопожатие можно было отдать даже драгоценную Бриллиантовую звезду — без малейших сожалений.

— Всё в порядке, Родим Афанасьевич, — сказал референт императора, придержав Песца за локоть. — Ваше прошение удовлетворено. Волей Александра Михайловича Гламу Саггети и Грейс Кюнхакль будет предоставлено подданство Российской империи, минуя период вида на жительство.

— Здесь какая-то ошибка, — настороженно проговорил Пестрецов. — Я не просил за госпожу Кюнхакль.

— Не могу знать, — пожал плечами референт. — Император приказал мне подготовить и подряд подписал два документа о даровании русского гражданства — Гламу Саггети и Грейс Кюнхакль. Вы прекрасно знаете, что случаи принятия в русское гражданство происходят не так уж часто, а два сразу — такого на моей памяти пока еще вообще не было. — Он помедлил, внимательно глядя на Родима. — Я понимаю, что вам не хотелось бы на вручении боевой награды просить императора о чем-то личном. Но можете не сомневаться: он тоже прекрасно это понимает. Поэтому удовлетворил вашу просьбу прежде, чем вы с ней обратились.

Песец с пониманием кивнул.

— Служу Отечеству, — сурово проговорил он. — Служу Отечеству и Александру Михайловичу.

Четыре часа спустя троица Горностаев, уже в повседневной одежде, расположилась в отдельном зале ресторана «Русский базар», надежно прикрытом от прослушивания — это была одна из конспиративных точек, которая подчинялась только личным вассалам русского императора. Кроме Горностаев, в помещении находился Сергей Васильевич Павличенко, куратор разведывательной группы.

Родим Пестрецов завершал свой рассказ — наверняка уже подробно известный всем причастным лицам, но Сергей Васильевич желал еще раз выслушать его из первых уст:

— Ну, вот и все. Мы подорвали взрывпатроном внешнюю решетку канализации и вывалились наружу. Здесь прохождению нашего сигнала уже не мешало ничего, поэтому он сразу автоматически ушел на орбиту, где его и приняли русские десантники на военных кораблях. Никто нас не преследовал, поэтому мы спокойно дождались, пока с неба явится десант. Ну, собственно, ждать пришлось недолго, примерно полчаса. Зачищать базу — это уже было не наше дело, поэтому мы сразу эвакуировались в город вместе со спасенными девушками. Дальнейшее вы знаете из своих источников.

— Думаю, вам тоже будет полезно знать дальнейшее. — Сергей Васильевич вздохнул. — К сожалению, неведомые хозяева базы оказались весьма предусмотрительными бестиями. Как только вы оказались снаружи, развитому интеллекту врагов стало ясно, что больше сохранять секретность базы не представляется возможным. Они бросили преследовать вас, тем более что вы справедливо заметили, что как только вы оказались снаружи, где ничего не препятствовало прохождению вашего аварийного сигнала, до прибытия нашего армейского спецназа наверняка осталось не больше получаса. И они тоже прекрасно это понимали. Хозяева базы предпочли быстро уничтожить ее, чтобы нам не достались никакие нити, ухватившись за которые, мы могли бы выйти на организаторов этой людоедской схемы. Вы правильно поняли, что сначала был пущен смертельный газ. Когда все обитатели базы оказались мертвы, сработали заложенные в помещениях мощные заряды взрывчатки. В общем, нам досталось хорошо перепаханное поле и два этажа, наполненные дробленым бетоном вперемешку с грунтом и кусками трупов. Поэтому всё, что мы знаем о структуре и назначении базы, известно нам исключительно с ваших слов и из ваших видеозаписей.

— Надеюсь, хоть часть ребят сумела спастись? — поинтересовалась Рысь. Из рассказа куратора она уже понимала, что интересоваться судьбой Семьсот восемьдесят один двенадцатого бессмысленно. Если бы выжил хоть один свидетель, Павличенко обязательно рассказал бы об этом.

— К счастью, никто не успел сунуться внутрь, — пояснил куратор. — Мы опоздали совсем немного — база уже превратилась в руины.

— Мы слышали глухие взрывы и чувствовали сотрясения под ногами, — кивнул Песец, — но не подозревали, катаклизм какого масштаба происходит внизу.

— Тогда получается, что хозяева базы имели постоянную обратную связь с базой, — предположила Грейс. — Они отслеживали наше прохождение и вмешались, как только мы вырвались наружу.

Сергей Васильевич покачал головой.

— Все