Читать книгу - "Повстанец II - Alexey Off"

девяти случаев из десяти спасет котенка, чтобы внутренне почувствовать, какой он молодец, совершил сегодня благое дело и что ему за это воздаться — люди о нем хорошо подумают, батюшка похвалит, мать погладит по голове.

У него изначально есть внутреннее корыстное побуждение спасти котенка, но не ради спасения самого котенка как такового. А потому что он милый. Потому что в обществе принято, что котят нужно спасать. Потому что он эгоистично через спасение котенка хочет спасти себя. Если удариться в религию — свою душу. Причин можно найти миллион. С этой точки зрения — мои внутренние мотивы будут более аутентичны и безоценочны, даже если я буду спасать котенка из корыстных побуждений. Вот и вся разница.

Было видно, что Эль Камилло вряд ли до конца меня понял или согласился со мной, но мои рассуждения его явно впечатлили, хотя он всячески пытался это скрыть.

— А что ты там говорил о прагматичной стороне вопроса? — подумав, решил вернуться в начало старик.

— С прагматичной точки зрения я прекрасно понимаю, что один в поле не воин, и стоит окружить себя надежными товарищами и союзниками. Единомышленниками. И далеко не обязательно, чтобы наши мотивы борьбы за светлое будущее совпадали.

Мне нет разницы, богатый или бедный. Негр или азиат. До тех пор, пока они со мной или по крайней мере не мешают общему делу. Я хочу жить хорошо и чтобы остальные тоже жили хорошо. Благодаря в том числе личной силе я смогу это сделать. Так мы познакомились с Селией, и вот уже на протяжении месяца помогаем друг другу в осуществлении наших планов. Хотя, например, конечная цель Селии в Малайском регионе мне тоже не совсем ясна.

Я выжидающе посмотрел на Эль Камилло. Он-то наверняка знал, что она здесь забыла.

— Мне по душе твои взгляды, Двейн, — не стал напрямую отвечать старик, — что касается моей внучки… Если она захочет, то сама расскажет о себе или своих целях. Она уже не маленькая девочка.

— Это я заметил, — пригубил чашку чая, чтобы скрыть полуулыбку.

Возникла задумчивая пауза. Старик погрузился в себя. Я тоже думал о своем. Для меня власть всего лишь средство, а не самоцель. В этом плане я мало чем отличаюсь от той же Селии. Пускай и у нее могут быть более благородные мотивы и идеалы. Но как я уже витиевато сказал ее деду: идеалы еще не означают, что их воплощение в реальности будет столь же «идеальным», а не столкнется с грязью и всей подноготной жизни.

Можно сколько угодно хотеть спасти или изменить общество. Воздвигнуть его на вершину коллективного самосознания и благополучия. Но если ты никто и звать тебя никак — это будут всего лишь фантазии ребенка. Взрослого, образованного, иногда даже в годах, но ребенка. Важно отделять реальность от своих фантазий или запросов группы людей, с которыми ты себя ассоциируешь. И тогда, возможно, перестанешь чувствовать неудовлетворенность миром, обществом и своим местом в нем.

В этом плане я большой реалист: если ты хочешь значительно изменить мир вокруг, тебе стоит начать с себя и по крайней мере осознать, по каким законам действует этот мир и как его можно изменить, а не бездумно «колебать песчинку в океане» в надежде, что это даст результат. Возможно стоит хотя бы достичь вершины нужных навыков или осознанности. А потом… Попытки «спасти» общество станут не самыми громкими мечтами из возможных.

Разговор с Эль Камилло, этим старым революционером, неожиданно натолкнул меня на многие мысли, которые мне еще предстояло переварить.

— Надеюсь, ты продолжишь оказывать поддержку Селии, — внезапно сказал Эль Камилло. — Мне известно про тот случай в баре и что ты фактически спас ей жизнь. Такое добро не забывается, мотивы не важны. Если у тебя будет какая-нибудь просьба, если это в моих силах… — старик внимательно на меня посмотрел.

Я задумался.

— За это не беспокойтесь, сеньор Камилло. Что касается просьбы… — я с намеком взглянул ему в глаза. — Вы уже сейчас способны помочь не только мне, но и своей внучке.

— Я понимаю, о чем ты, Двейн… Но существует негласный договор, можно сказать, одна из невидимых опор этого мира, не позволяющая ему скатиться в Четвертую мировую… И он запрещает таким как я напрямую вмешиваться в светские и военные дела. Я могу действовать лишь в сугубо критических и личных обстоятельствах.

Критических личных обстоятельствах, говорите?.. Не стал уточнить каких. Хотя догадываюсь…

— О, сеньор. Я не прошу вас вмешиваться. Достаточно будет одного вашего присутствия в нужное время и в нужном месте. Этим я хочу выразить также свое мнение, что ваше время еще не прошло. И ваше дело еще не закончено. Наши противники наверняка не будут колебаться, когда для защиты слабого короля настанет пора ввести ладью на поле боя.

Улыбнулся я, чем заставил деда Луньес посмотреть на меня слегка другим взглядом. В этот момент наконец вернулась Селия. Наверное, ей поднадоело как привидение бродить по округе.

— Полагаю, вы успели как следует поговорить, — с этими словами она подлила себе чай и уселась рядом.

Решил сделать комплимент деду Селии, а то он меня так расхваливал, право слово, а я ни бэ, ни мэ в ответ:

— Твой дедушка оказался невероятно приятным собеседником, Сели. Надеюсь, это не последний наш разговор.

— Взаимно, Двейн, — свозь бороду улыбнулся Эль Камилло и не удержался, чтобы не подшутить над внучкой. — Знаешь, Лия, я тут подумал, Двейн и в самом деле не плохой кандидат тебе в женихи.

Луньес едва не поперхнулась и удивленно на него посмотрела.

— Да, после разговора с таким чудесным дедушкой, мне еще больше захотелось с тобой породниться, — подыграл я.

— Что, черт-побери, вы здесь обсуждали⁈ — возмущенно вскрикнула девушка и подобралась, готовая если что к словесной баталии.

Больше не в силах сдерживаться, мы с Эль Камилло расхохотались.

— Ха-ха-ха! — с кислым выражением лица передразнила нас Луньес, когда поняла, что мы шутим.

Впрочем, в каждой шутке есть доля правды… — подумал я.

Мы еще какое-то время поболтали, после чего Эль Камилло сказал пару слов на испанском, на что Селия удивленно переспросила. А затем слегка смущенно обратилась ко мне:

— Двейн, мы с дедушкой тебя покинем на время… Вернемся к вечеру.

— Родовой ритуал, — в отличие от Селии Эль Камилло раскрыл часть информации и усмехнулся. — Твое присутствие