Читать книгу - "Непобедимый 3. Рычаг локтя - Алим Онербекович Тыналин"

— Все будет супер, вот увидишь! — подбодрил я, целуя Олю в уголок губ. — Главное, хорошо выступить сегодня. Если все будет хорошо. Отметим с тобой, куда захочешь сходим. Договорились?

Олины глаза заблестели:

— Правда? Ох, Витенька, ты меня балуешь! Тогда давай, иди и разбросай там всех! А я пока займу местечко в первом ряду.

Дождавшись, пока она уйдет, я перевел дух. Вроде, пронесло. Но осадочек остался — неспроста Анька ко мне подкатывала. Явно неровно дышит. Или чего-то хочет.

И Олю это напрягло, хоть виду и не подала. Тонкая штучка Оленька, все на свете чувствует.

Ладно, сейчас любовные терзания вообще неуместны. Главное, это Спартакиада. А с девушками потом разберусь.

Чтобы не мозолить глаза и не отвлекаться на Олю, я отправился ближе к ковру. Там как раз должен выступить Михайлов Леха.

Тут, у края ковра я вылез вперед. Растолкал остальных участников, столпившихся тут.

Теперь стоял у края ковра, внимательно наблюдая за приготовлениями Михайлова к предстоящей схватке. Его соперником был Ахмед Музаев — сильный парень из Баку.

Посмотрим, как пойдет. Михайлов сейчас вроде на подъеме.

По сигналу рефери, соперники сошлись в центре ковра и взяли стартовые захваты за куртки и пояса. Первым в атаку пошел Леха, попытавшись провести бросок через бедро. Однако Музаев сумел развернуться спиной и едва не перевел Алексея в партер. Но Михайлов, демонстрируя отточенную технику, мгновенно ушел и чуть не забрал спину противника.

Впрочем, Музаев тут же контратаковал, обхватив ногами корпус Алексея и пытаясь провести болевой прием на колено. На мгновение мне показалось, что Михайлову не избежать поражения. Но он, собрав все силы, уперся руками в татами, выпрямил атакуемую ногу и сумел вырваться из опасного захвата.

По команде рефери борцы вернулись в стойку. Теперь уже Музаев пошел вперед, применив излюбленную вертушку с захватом ноги. Алексей потерял равновесие, но, падая, успел захватить голову соперника, намереваясь провести удержание.

Музаев яростно забился в его руках, выбрасывая ноги вверх и пытаясь перекатиться через себя. Несколько мгновений, показавшихся вечностью, продолжалась отчаянная борьба в партере, пока Ахмеду не удалось вывернуться из захвата.

Схватка продолжилась в невероятно высоком темпе. Соперники, блистая филигранной техникой, обменивались разноплановыми атаками — бросками, зацепами и подсечками, болевыми приемами и переводами в партер.

Пока ничего не получалось. Силы почти равны. Трибуны ревели, подбадривая спортсменов. Я и сам, затаив дыхание, неотрывно следил за каждым движением борцов, едва не срываясь на крик.

И вот, после очередной серии стремительных атак, Алексей сумел поймать Музаева на прогиб через грудь. Ахмед рухнул на лопатки, а Михайлов уверенно удерживал его до финального сигнала арбитра. Чистая, безоговорочная победа!

Михайлов едва ли не плясал от радости. Быстро соскочил с ковра, обнял Степвныча, других наших ребят. Все его поздравляли.

Я мельком глянул на Музаева. Тот уходил с ковра тихо и молча. Весь согнутый.

— Видал, Витек? — закричал Мипалов, очутившись рядом со мной. — Как я его?

Я тоже обнял и поздравил победителя. Мы с Лехой стояли у края ковра. Я заметил, как сквозь редеющую толпу к нам пробирается пожилой мужчина.

Седые волосы коротко подстрижены, а выправка и чеканный шаг выдавали в нем бывшего военного. Алексей, увидев мужчину, застыл как вкопанный.

Это что, его батя? Чего это Леха тогда так застыли? Я слышал, что их отношения всегда были сложными.

Отец, кадровый офицер, хотел, чтобы сын пошёл по его стопам и связал свою жизнь с армией. Но Алексей выбрал спорт, чем вызвал неодобрение и разочарование отца. Они редко виделись и еще реже разговаривали по душам.

И вот теперь отец стоял перед нами, пристально глядя на сына. Его лицо, обветренное и иссеченное морщинами, было непроницаемо.

— Здравия желаю, товарищ самбист, — произнес он наконец сухим, официальным тоном. Но в его голосе я уловил едва заметную дрожь.

— Здравствуй, папа, — ответил Алексей, невольно вытягиваясь по стойке «смирно», словно на плацу.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Затем Михаил Петрович шагнул вперед и неожиданно крепко обнял сына.

— Поздравляю, сынок. Ты отлично выступил, — сказал он уже совсем другим, теплым и дрогнувшим голосом. — Я горжусь тобой.

Черт подери. Когда я услышу такие слова от своего отца? Хоть и не совсем родного.

Алексей, пораженный этими словами, судорожно обнял отца в ответ. По его щекам покатились слезы, которые он даже не пытался скрывать.

— Спасибо, папа, — выдавил он. — Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

Я стоял рядом, не смея нарушить этот момент. Когда они наконец разомкнули объятия, Михаил Петрович повернулся ко мне.

— А вы, вероятно, Виктор? — спросил он, протягивая руку. — Леша о вас рассказывал. Какой вы уникум. Хочу поблагодарить вас за дружбу и поддержку, которую вы оказываете моему сыну. Это дорогого стоит.

Я пожал его твердую, как сталь, ладонь, пробормотав что-то в ответ. В горле стоял комок.

Мы ещё некоторое время разговаривали втроем, обмениваясь впечатлениями о прошедшем поединке. Потом вышли из зала. Я за водой, а отец с сыном — прогуляться.

Мы втроем направились по длинному коридору спорткомплекса в сторону раздевалок. Коридор почти пуст, только наши шаги гулко отдавались под сводами потолка.

Алексей и отец шли рядом, негромко переговариваясь. Я слышал обрывки их разговора. Говорили о схватке, о тренировках, вспоминали какие-то моменты из детства Алексея.

В дальнем конце коридора появилась знакомая фигура. Это же Ахмед Музаев. Он шел нам навстречу, слегка прихрамывая — сказывалась недавняя схватка.

Мы замедлили шаг, ожидая, как поведет себя Музаев. Все-таки для него сегодняшний поединок закончился поражением. Тяжким и позорным. Как он воспримет эту встречу?

Поравнявшись с нами, Музаев остановился и широко улыбнулся.

— Дружище, поздравляю тебя! — воскликнул он, раскрывая объятия. — Отличная победа.

Алексей смущенно обнял Музаева в ответ.

— Спасибо, — искренне ответил он.

Мы с отцом Лехи стояли чуть поодаль, не вмешиваясь в этот разговор.

— Я честно говоря, провел последний поединок сегодня, — признался Музаев. Он говорил с легким южным горским акцентом. — Теперь ухожу из самбо. Буду помогать дяде, строителем устроюсь. Рад, что боролся с тобой. Может, еще увидимся, но очень не скоро.

Ну и отлично. Хорошо, что так все кончилось. Музаев еще раз пожал руку Лехе, пошел дальше. Мы смотрели ему вслед.

Глава 20

Победить Волкова

Купив лимонада, я вернулся в зал.