Читать книгу - "Ветлужская Правда - Андрей Архипов"

– Не учи! Не первый год на земле! – обиделась на замечание Агафья, но тут же осторожно добавила: – Однако овощ новый… Может, назему добавим? Николай нашим мужам сказывал, что его с торфом надо мешать и…

– Какой новый? Морковь и морковь, только не белая, а красная и большая! А все такие корнеплоды навоз не любят!

– Про что ты, девонька?

– Про что, про что… Про морковь и свеклу! Их так дядя Слава называет.

– Цвеклу, говоришь… – Агафья хитро подобралась и наконец задала вопрос, ради которого она и вытащила Радку на маленький огород, разбитый почти за самой оградой веси: – Не пойму я, зачем она вашему лекарю понадобилась? Ботва и ботва, никакой пользы… Разве что в окрошку эти листья с черешками порезать либо знахарке на снадобья отнести! По-другому мы ее в дело и не пускали никогда!

– Так дело не в листьях, а в корнях! – снизошла до объяснения Радка, прекрасно понимая, что проявленное собеседницей недоумение лишь способ чего-нибудь выведать.

– Ну да, ну да… – задумалась Агафья, вспоминая образы небольших клубней, невесть как занесенных на огороды Переяславщины. – Отварить можно, да вкус какой-то горьковатый получается… Репа и та вкуснее.

– У нас была не свекла, а недоразумение! Так дядя Слава и сказал! То ли дикорастущая, то ли выродилась… Он зимой из Мурома привез целый мешок новой и даже семена на посадку! Говорил, что она там давно известна.

– И в чем отличие?

– Ну… она больше и краснее! Вкус другой! Нужно еще, конечно, поискать в других городах и весях, но пока и такая сойдет, теперь дело за селекцией.

– Опять новые словечки вставляешь!

– Помнишь, как наш лекарь с оратаями в прошлом году языками сцепился? Когда требовал, чтобы они дали ему право выкупать у них самые лучшие овощи и зерно? И как они сопротивлялись, не желая, чтобы кто-то копался в их закромах?

– Да они сами выстроились в очередь к нему после той цены, что он назначил первому из них! – отмахнулась Агафья. – Ты мне скажи, какой ему с этого прок?

– Дядя Слава будет выращивать на семена понравившиеся ему корнеплоды, а через несколько лет отбора раздаст их обратно. Ну… или продаст! Вот это и есть селекция!

– А бабы у колодца говорят, что он серебряную гривну посулил тому, у кого в конце года самая сладкая цвекла созреет. Теперь все как с цепи сорвались… Даже я сюда с луговины земли принесла, после того как семена достала! Только вот есть у меня соображение, что при такой цене он свои расходы и за сотню лет не оправдает. Не скажешь ли ты ему, девонька, что я могу его серебро гораздо выгоднее пристроить?

– У-у-у, как все запущено. – Радка подняла глаза к небу и неслышно пробормотала: – Эх, дед Любим, не было еще в нашем роду тех, кто золотого тельца во главу угла ставил…

Агафья, услышав ворчание «внучки», не выдержала и решила применить самые убойные, на ее взгляд, доводы:

– Посмотрю я, какой ты станешь бессребреницей, когда семью заведешь и на своем горбу ее потащишь! Кстати, не пора ли мне начать женихов тебе подыскивать?.. Что сразу притихла бессловесной овцой? Отвечать будешь? Ну?!

– Баранки гну… – еще более тихо возразила Радка и уже в полный голос добавила: – Знаешь, какой борщ дядя Слава сварганил в русской печке? Пальчики оближешь! А без свеклы это… Как пустая похлебка, вот!

– Вот оно что, – покачала головой Агафья, втихомолку радуясь хотя бы таким крохам информации. – Слыхала я об этом… А как варить, выспросишь? Если вновь купцы пожалуют, то любая лишняя куна помехой не будет! А если тебя через год-два замуж выдавать, то…

– Да хватит уже! – вспыхнула Радка, вскочив с земли и притопнув от злости ногой. – Наелась твоих угроз!.. А рецепты разных кушаний наши девки уже набирают для особой поварской книги! Там и про готовку будет писаться, и про лекарское дело.

– А для чего? Дабы сначала людишки вашу ядь попробовали, а после того, как животами маяться начнут, из той же писанины узнали, к кому идти лечиться? – наигранно всплеснула руками Агафья, однако спустя несколько секунд глубокой задумчивости вполне резонно добавила: – И много он на этом заработает?

– Ну ты и… Только об этом и думаешь! Много, но только не на этом! И не только он, а и все мы! Разве что ты ничего не поимеешь, раз из общины собралась выделяться! А твой постоялый двор, между прочим, вся весь помогала строить!

– Ох, девка, насмешила ты меня!.. – гулко засмеялась Агафья, придерживая руками сотрясающуюся грудь и совсем не удивляясь, что собеседница резко сменила тему разговора. В женском общении, как известно, властвует не логика, а непробиваемые аргументы эмоций, однако Радка в ее глазах еще пока не умела осознанно пользоваться этим грозным оружием, поэтому ее беззубые ответные нападки можно было принимать довольно снисходительно. – Мы же его с Любимом выкупим, так что люди внакладе не останутся! Сама посуди, зачем старосте всякой мелочью заниматься? Никаких глаз за всем уследить не хватит! Вот и воевода то же самое сказал… Да и не выйдем мы с Любимом по сути из общины: будем жить по тому же покону и платить за то, что работаем на ее земле. Разве что голоса у нас не будет, так у меня и не было его никогда, в отличие от разных Фросек, а к мнению твоего деда люди и так прислушиваются! Кузнец как-никак!

Агафья еще раз довольно улыбнулась и горделиво вздернула нос. Дела у них с Любимом шли на диво: после торга серебряные монетки в ее мошне лежали хоть и небольшим, но тугим и плотным комочком. Да и сам кузнец то и дело пополнял ее заначку, прилично зарабатывая в новых мастерских ветлужцев. А после того, как к нему намедни заявились представители верви во главе со старостой и предложили стать судьей…

Даже не так! Стать одним из главных судей, которые избираются на всю жизнь и которым сам Трофим Игнатьич не указ! А будут они разбирать распри между общинами или властями. Что копа? Она может рассудить лишь мелкие тяжбы среди общинников да наказать виновных в каком-нибудь злодеянии. А если дело коснется раздряги между родами или грызни сильных мира сего? Или уж вовсе не разрешимых вопросов – как жить дальше?

Да мужи только глотку сорвут, а решения не примут, даже если у них перед глазами будет весь свод законов! Уж в этом Агафья была уверена, как и в том, что после избрания Любима все должно наладиться. При этом она напрочь забывала, что раньше придерживалась совсем другого мнения.

Спорные вопросы в общине всегда решали старейшины, но теперь, после отяцких размолвок и укрепления ветлужской дружины, никто не мог поручиться, что слова умудренных стариков остальными мужами будут восприниматься всерьез. Да еще малолетки вроде Радки, начав приносить домой прибыток, научились огрызаться…

А поди попробуй, выпори их розгами! Возможно, наказание и пойдет на пользу, да и новая кожа на заднице сама собой нарастет, но кто во время ее заживления будет вместо них работать на болотных приисках? А бабы говорят, что кое-кто из несносных мальчишек даже дома стал носить боевой нож! С одной стороны, лестно, когда твой отпрыск становится похож на настоящего мужчину, с другой – как на такого повысить голос и отправить чистить хлев? Как отлупить веником за леность, а?