Читать книгу - "Империя мертвецов - Кэйкаку Ито"

Пока я вертел в голове бесполезные мысли, по барабанным перепонкам ударил собачий лай.

Напряжение в воздухе лопнуло, и по мертвым японским гвардейцам и солдатам «Пинкертона», подобно волне, прошла дрожь.

Ряды мертвецов утратили безукоризненную стройность, и головы франкенштейнов по очереди затряслись, как будто их схватили чьи-то невидимые руки. Палящее солнце растопило застывшее внутри мертвых тел время, и плоть под мундирами оплыла. Собаки лаяли на мертвецов, а среди живых, которые держали их на поводках, пронесся ропот.

Я ударил себя кулаками по вискам, чтобы сосредоточиться.

Мертвецы, нарушившие строй, сами выглядели недоуменно. Они оглядывались, как младенцы, очнувшиеся ото сна. Махали руками, дергали ногами. Их колени ослабли, и некоторые мертвецы падали на землю, а потом неуверенно поднимались обратно. Какое-то время они как будто осваивались, а потом их головы, которые до этого мотались из стороны в сторону, застывали в одном положении, а движения рук становились осмысленными. Голова смотрит прямо, ноги удерживают тело в вертикальном положении – словом, на моих глазах они будто бы прошли весь процесс развития от грудного младенца до годовалого ребенка.

Никто из имперских стражей явно не понимал, что творится, поэтому дула ружей и острия сабель неуверенно дрожали. Люди только пятились, сбиваясь в кучки, придавленные странной атмосферой. А вот пинкертонцы в боевом порядке отступили к входу в Энрёкан и выстроились оборонительным полукругом. Грант заранее проинформировал их о своем плане. Живых в садах было больше, чем мертвецов, но все зависело от дистанции. В ближнем бою устоять против франкена шансов мало.

Наконец императорские гвардейцы не выдержали напряжения и выстрелили, и цикады тут же смолкли. Приходится признать, что расчет Гранта сработал. Я бросился прочь от ландо.

Оглянувшись через плечо, я увидел, что мертвецы после выстрела застыли, широко распахнули рты и оскалились. К старым «геверам» за своей спиной они даже не притронулись. Франкенштейны пришли в движение. Они вразнобой набросились на защитную формацию гвардейцев, послышались вопли, но, когда возобновилась пальба, я как раз повернул к острову.

Природу в Хамарикю не облагораживали, лишь чуть-чуть утоптали еле заметную тропку. Стоило мне свернуть, как я нос к носу столкнулся с мертвецом. Кажется, он пришел на выстрелы, взгляд у него плыл, а ходил он пока неуверенно. Наткнись я на него в ночи, решил бы, что пьяница. И вот он, шатаясь, шел ко мне.

Я направил револьвер ему прямо в лоб, и пустые глаза скосились на дуло. Как я только что убедился, выстрелы лишь привлекут внимание мертвецов, но проверять на себе, что будет, если я не выстрелю, не хотелось ни капли. Я честно назвал пароль опознавания, но мертвец, насколько я смог судить, не отреагировал.

Когда я отпрыгнул в рощицу, голова мертвеца медленно повернулась за мной и он опустился на корточки. Пробираясь между деревьев, я почувствовал за спиной движение воздуха, а потом услышал, как в ствол врезалось тело. Плечи мертвеца застряли среди стройных сосен, он повернул ко мне лицо и угрожающе распахнул пасть. Что ж, у меня нет времени вспоминать, в какой версии движка добавилась функция скачков.

«Как же много!» – с трудом удержался я от возгласа.

По расчетам «Пинкертона» сойти с ума должно было не больше двадцати мертвецов. Потому что именно столько получили обновления движка с того дня, когда определилось расписание императорского визита. Даже если террористы проникли в команду, обслуживающую мертвецов, им не хватило бы времени раздать команды всем до единого.

Гипотезу о том, что мертвецы выходят из строя по таймеру, установленному через бреши в системе безопасности некрограмм, разработал «Пинкертон». А Грант рассчитал, скольких мертвецов хватит, чтобы сдержать нападение взбунтовавшихся двадцати. План заключался в том, чтобы отловить нескольких из этих франкенов, привести к чайному домику на острове, а там посмотреть, отреагируют ли они на Гранта или на императора. После этого их предполагалось спокойно устранить.

Я бежал, отмахиваясь от летящих в лицо веток. Как хорошо, что я оставил Пятницу с Адали в Энрёкане! Они запрутся, затаятся, и мертвецы к ним не полезут.

«Я не знаю, что произойдет, поэтому, пожалуйста, берегите себя», – с тревогой предупредила она меня перед выходом. Она отговаривала меня лезть в самое пекло, едва оправившись от болезни, но я настоял на своем. Встал перед ней на колено, поцеловал отполированную до блеска черную туфельку и ушел прочь. И вот теперь сбывались худшие из моих опасений.

Будем считать, что в настоящий момент все или почти все мертвецы вокруг Энрёкана, включая пинкертоновских, впали в неистовство. Значит, остается только зыбкая надежда, что живые справятся своими силами. Я перешел на шаг, чтобы не так шуметь, и держал курс к острову. Мертвецы, которых я видел в просветах между деревьев, по крайней мере стояли смирно. Уверен, сюда звуки выстрелов тоже долетели, но пока франкены сохраняли позиции согласно приказу. Соблюдая величайшую осторожность, я пробирался к дорожке, ведущей вдоль пруда.

Практически у цели над насыпью вдруг показалась голова мертвеца. То ли услышав шаги, то ли еще как-то догадавшись о моем приближении, он медленно развернулся. Я назвал пароль. На сей раз он, как полагается, вернул стражника в прежнее положение.

У меня отлегло от сердца, и я, срывая каблуками траву со склона, съехал на дорожку. А вот и берег пруда. Пригнувшись, я пробежал дальше под сенью деревьев, сквозь которые било яркое солнце, и передо мной постепенно открывался вид на весь водоем. Когда он показался целиком, я оглянулся. Голова мертвеца, оставленного позади, замоталась. Я поспешно отвернулся.

И увидел сразу нескольких мертвых солдат, которых трясло. Все – на этом берегу. Гвардейцы и пинкертоновцы беспокойно оглядывались по сторонам, напряжение росло, я видел, что многие из них активно машут руками.

И тут с другого берега донесся выстрел. Я на мгновение зажмурился. Тот хаос, что уже бушует вокруг Энрёкана, скоро доберется и сюда. Гвардейцы отточенно выстроились в стройные колонны на мостах. Я решил, что тут разберутся без меня, а сам побежал вокруг пруда. Без каких-либо надежд: если мои опасения верны, то мне больше ничего не остается, кроме как следить за ситуацией. Я выискивал гигантскую тушу Барнаби, но, как мы и договаривались, он на глаза не показывался. Ему сейчас надо было находиться не здесь, или все пойдет прахом, так что оно и к лучшему, что я его не видел. Мертвецы вдоль тропинки то и дело начинали тихонько трясти головами. Когда вдалеке раздавались выстрелы гвардейцев, дрожь исчезала. Активировались боевые инстинкты, чудовища поднимали беззвучный вой.

Оказавшись