Читать книгу - "Река времен - Лана Чи"

подсказали мне в голове. Мне, разумеется, не стоит обнадеживать его ничем, так как мое замужество – дело решенное. Но если бы не он, то этот сокол распорол бы мне всю руку и на коже навсегда остались бы шрамы. «Ага, а чья же была птица?» – снова отметил голос разума и был прав.

«А поблагодарить мужчину все же стоит, не так уж это и сложно. Просто дойду до моста, станцую что-нибудь из хвалебных танцев и уйду. Даже говорить с ним не буду!» – пообещала я себе. «Где-то я уже такое слышала!» – съязвил внутренний голос, но обнаружив, что его все равно не слушают, затих. А я, в последний раз улыбнувшись себе в зеркале, выбежала в сад.

***

Деревья устало шуршали над головой, но сад сегодня казался особенно волшебным. Таким ярким, легким и лишь немного таинственным. Ноги сами несли меня к заветному месту. Да, сегодня я буду танцевать для него! В первый и последний раз!

Дорожка вильнула, и взору снова открылся знакомый пейзаж. Удивительно, в своих прогулках с Энмером я старательно избегала этого места, где-то в глубине души желая сохранить его для другого. Маленькая тайна приятно будоражила нервы.

Полная луна заливала все открытое пространство перед мостом призрачным светом. Мне даже почудилось, что я вижу серебряные струны божественной волшебной арфы, уже натянутые под чьими-то пальцами. Стоит их отпустить и зазвучит прекрасная мелодия, мне нужно только уловить ее. Я скинула с плеч серый плащ, закрыла глаза и глубоко вздохнула и услышала.

Музыка рождалась из темноты, постепенно вплетая в себя окружающий мир. Вот в бархатной тишине ночи переливаясь, поет река, нежным голосом ей вторят струны лунной арфы, шелест травы задает ритм. Я сделала шаг и вскинула руки, мелодично зазвенели браслеты; поворот – и к ним добавились амулеты, вплетаясь в общий ритм. На душе вдруг стало светло и радостно.

Шаг, еще шаг, поворот, прыжок. Ноги легко взносят невесомое тело в воздух и вновь приземляют его, а мелодия все ускоряет темп, не давая остановиться. Камни моста то холодят ступни, то делаются вдруг обжигающе горячими. Устоять на месте нет ни шанса, но я двигаюсь в такт, уверенно исполняя узор танца. Шаг, шаг, прыжок и снова шаг, шаг…

Все оборвалось так же внезапно, как и началось. Музыка исчезла, и в уши ворвался шум бурлящей воды. А еще голос, немного хриплый и знакомый.

– Да простит меня милосердная Иинат за то, что я посмел прервать ее танец, – раздалось у меня над головой, и я открыла глаза. Его лицо было совсем близко, такое красивое, слегка обеспокоенное. Я залюбовалась. В голове было легко и пусто.

– Еще мгновение и это могло плохо закончиться, – продолжал говорить Асмаррах, с тревогой глядя мне прямо в глаза. Только сейчас я осознала, что он держит меня на руках и очень удивилась. Откуда он здесь?

– Надеюсь, тебе понравился мой танец? – весело спросила я, глядя на то, как легкий ветерок играет в его волосах. Хотелось улыбаться, смеяться.

– Ты была божественна, красавица, но почему столь неосторожна? – взгляд молодого мужчины становился все более тревожным. – Ты могла разбиться!

Только сейчас я глянула вниз. Под нами бушевал черный поток, поглощавший ноги царевича выше колена. На нем опять были уже знакомые светлые штаны. Это меня тоже развеселило.

– Я была уверена, что ты где-то рядом, – промурлыкала я и протянула руку, чтобы взъерошить его густую шевелюру. Поглощенная танцем, я совсем забыла о том, для кого он, но сейчас мне отчего-то хотелось быть с этим мужчиной милой и игривой.

Погладить себя Асмаррах не дал, твердо, аккуратно перехватив мою руку у запястья. Взгляд его бездонных темных глаз сделался еще мрачнее. Я ощутила это всем телом. Молча он выбрался на берег и остановился, по-прежнему внимательно вглядываясь в мое лицо, как будто на моем лбу вновь красовалась шишка или, на худой конец, рога. От подобной картины вдруг стало безумно смешно и совсем немного неловко. Я расхохоталась.

Но мое веселье он прервал поцелуем, сначала обжигающе горячим, а потом бездушным, завершившимся слишком резко. Царевич внезапно отстранился, опасливо глядя на меня.

– Ну что же ты остановился? Почему не хочешь целовать? Видишь, я даже не возражаю! – хохотнула я и обвила руками его шею.

Асмаррах же явно не находил все это забавным.

– И как давно с тобой такое происходит? – совершенно серьезно спросил он.

– Ты знаешь, я ведь сегодня решила к тебе не ходить. НИ-ЗА-ЧТО! – легко призналась я. – И сидел бы ты один-одинешенек под своим деревом. А потом как-то захотелось увидеть твою физиономию. И вот я здесь, а ты мрачный как грозовая туча! Даже как следует поцеловать не можешь!

Внезапная оплеуха отрезвила меня. Я ошарашено заморгала.

– Как долго ты чувствуешь беспричинное веселье, отвечай! Или ты пьяна? – рявкнул мужчина. Остатки хорошего настроения начали испаряться. Я тут с ним вся такая нежная, а он недоволен!

– Почти с самого заката, – призналась я, решив не бесить молодого человека. Все-таки силы у него было немеряно. – И ничего я не пила, совсем! Просто весело и все, а ты меня ударил, – теперь меня наполняла жгучая обида. Вот сейчас спрыгну и уйду от него, будет один сидеть мокрый и несчастный. Тогда-то он пожалеет!

Но мужчина держал крепко и начисто игнорировал мои попытки вырваться.

– Сегодня ты зажигала в своих покоях жаровню, лампу или курительницу? – зачем-то спросил он, и мне снова стало смешно. Обида испарилась. Разве можно долго сердиться на него, когда он такой милый?!

– Ну конечно, глупый! Все зажигают вечером лампы, а как же в темноте разобрать куда идешь? Или у вас светильников совсем нет? – рассмеялась я и снова получила по щекам звонкую оплеуху. Слезы наполнили глаза.

– Не обижайся, царевна, но ты явно не в себе, – словно извиняясь, проронил этот хамский тип, одной рукой прижимая меня к себе, а другой, пытаясь что-то нашарить на поясе. Эх, знал бы ты НАСКОЛЬКО я не в себе, мой друг!

От этой мысли сразу сделалось грустно. Как там теперь мои аспиранты? Надеюсь, новая я не слишком обижает их. Продлили ли финансирование? Сможет ли эта девица нормально отчитаться по гранту?

Мои размышления снова бесцеремонно прервали. Не успела ничего сообразить, как этот хам запихал мне в рот какие-то кусочки и снова рявкнул:

–