Читать книгу - "Алтарных дел мастер. По чужим правилам - Николай Степанов"

– Скрытный враг весьма умен, государь. Следов почти не оставляет. Все, кого он к своим делам привлекает, понятия не имеют, на кого работают.

– Так уж и все. А Щелкалов?

– Может, боярин и знал много, но вряд ли сумел бы вывести на главного злодея.

– С мертвого не спросишь, – хмыкнул Пожарский. – Надо выискивать другого и брать негодяя живым. Имеются мысли, где предатель мог затаиться?

– Как не быть. Поскольку он много знает о вас и дела Тайного приказа для него вовсе не тайна, наверняка состоит в ближнем кругу. Либо везде имеет свои уши.

– Ближний круг… – задумчиво произнес царь, пытаясь припомнить, сколько же родовитых бояр в него входит. – Этих особо не прощупаешь и без доказательств в острог не потащишь, иначе такую бучу поднимут, что нынешняя легкой перебранкой покажется.

– У нас появились кое-какие зацепки после взрыва кареты. Поглядим, куда они выведут.

– Что думаешь делать с Друцким? – неожиданно спросил монарх.

– Возьму под наблюдение. Оно бы лучше его в казематы упрятать, чтобы не порешили, но можем спугнуть более крупную птицу.

– Считаешь его причастным к заговору?

– Скорее всего, князя использовали втемную. Удобно иметь в сердце столицы силу немалую и под благовидным предлогом – во имя царя-батюшки – потом в своих целях использовать. Однако догадок, кто сие сделал, пока нет. Допрашивать полковника с пристрастием смысла не вижу. Можем ничего для себя не прояснить, а настоящие преступники затаятся.

– Что с Зариной? – Царь все-таки задал вопрос о племяннице.

– Жива. На дом было совершено еще одно нападение. Около сотни бойцов. Большинство – местное отребье, но десятка три были с хорошим опытом.

– И ей удалось выжить? – Пожарский редко проявлял эмоции, но сейчас он явно переживал за родственницу. – Ты постарался?

– Мои люди там дежурили, но спасла себя Зарина сама.

– Это как?

– Она умеет входить в раж, подобно рыкарю.

– Зарина? – не сдержал удивления царь.

Племянница говорила ему о своей способности, но оговорилась, что в деле свое рыкарство не проверяла.

– В особняке я видел горы трупов, государь, Зарина не пострадала.

– Мне Черкасский как-то о ее муже всякие чудеса рассказывал. Оказывается, и она – не промах?

– Так и есть, – кивнул майор.

– Но почему ее так упорно стремятся прикончить?

– Мне видится, что за боярыней стоит какая-то тайна. Токмо разгадать ее пока не получается.

– Хотел бы переговорить с ней, но не в Кремле, – после небольшой паузы распорядился царь. – Не хочу, чтобы об том кто-либо знал.

– Когда желаете ее видеть?

– Организуй нам нынче совместный ужин.

– А как же свита? Они ведь обязательно увяжутся.

– Устрой им тщательное дознание, Михайло. Пока всех не опросишь, не отпускай.

– Будет сделано, государь.

Григорий Пожарский никогда ни с кем близко не сходился. Особенно это касалось высшего дворянского сословия. Исключением являлась дружба с Черкасским, которую царь не афишировал. Сегодня он немного приблизил к себе и его первого помощника, сумевшего уговорить государя не ехать в карете к Голицыным.

– Князь Черкасский когда прибудет в столицу? – поинтересовался царь.

– Вечером, ежели в пути никаких оказий не случится.

– Будем уповать на то. Ступай, мне еще надобно в храм зайти, воздать хвалу Господу за деяния его.

Майор прямиком из Кремля отправился к нынешнему жилищу Зарины, чтобы подготовить ее к визиту на званый ужин. По дороге наткнулся на дьяка.

– Разреши доложить? – обратился тот.

– Что у тебя? – на ходу спросил начальник.

– Наше обмундирование подало сигнал, – сообщил служивый.

– Ты о чем? – не сообразил Михайло.

– Помните, под Псковом мы подсунули шведам обоз с полковой казной и меченым обмундированием?

– Было дело. Я уже забывать о том стал.

– Так вот, до сих пор оно лежало без дела, а тут сигнал поступил. Видать, шведы его примерять начали.

– Карл задумал диверсию? И где? – спросил майор, наморщив лоб.

Идея подкинуть меченую спящей магией одежду принадлежала Черкасскому, потому и за действия врага в ней ответственность нес Тайный приказ. Правда, изначально думали, что враг использует обмундирование для диверсии на Псковщине.

– Сигнал показывает, что отряд двинулся на юг, вдоль границы со Смоленской республикой.

– Эдак они и к Крашену повернуть могут? – самому себе задал вопрос Михайло. – В городе кто-то из наших есть?

– Надобно в картотеку глянуть, – ответил дьяк.

– Так чего мы стоим?

Еремеев вернулся в город к полудню. Усталый, голодный, но довольный, что с проблемой удалось справиться быстро и почти без чрезмерных усилий. Чрезмерными для себя он считал такие действия, после которых сам буквально падал и было необходимо непременное вмешательство целителя. Сейчас же Александру, помимо жбана кваса, лохани с теплой водой и сытного обеда, ничего и не требовалось. Однако у той же Жучки, которая ждала у городских ворот, было иное мнение. Она сбила хозяина с ног и принялась вылизывать.

– Да погоди ты! – запротестовал Еремеев. – Да, я грязный, как анчутка, но это не повод умывать меня языком.

«Ты дрался. Опять без меня!» – предъявила претензию собачка.

«Тебе все равно нельзя ходить по зачарованным тропам, – нашел оправдание Александр. – А своим ходом мы бы и до завтра не добрались».

Он как-то уже объяснял Жучке этот способ передвижения.

«Ты всех победил?» – спросила собачка.

«Конечно, иначе бы я не вернулся».

«Ты нехороший хозяин. Все самое вкусное себе».

«На твой век драк точно хватит, при таком-то хозяине», – утешил Жучку Еремеев.

В воротах боярина встретил Ларион.

– Данила, нельзя же так, – принялся он корить друга. – Ты стал исчезать чаще, чем появляться. И каждый раз мы понятия не имеем, что происходит.

– Думаешь, я успел разобраться, куда меня леший потащил? Он так голосил, что впору было думать о втором пришествии друида. Извини, сам не ожидал, что пропаду, да еще до полудня. Как наши пострадавшие?

– Машеньку я к тебе домой отправил. Линг, как проснулся, сразу напросился в кузню, даже завтракать отказался. Говорит, боярин для меня столько сделал, что жизни не хватит с ним расплатиться.

– Это он зря, – покачал головой Еремеев. – Я бы сейчас быка слопал, но сначала хочу вымыться.