Читать книгу - "Republic Commando 1: Огневой контакт - Карен Трэвисс"

— Они в порядке.

— Я рада. Вы же братья, да?

— Нет, не совсем.

— А, ну да, вы же клоны.

— Это не мое родное отделение, — сказал Дарман. Его лицо было все таким же веселым и радостным. — Все мои братья погибли на Джеонозисе, и их братья тоже. До этого задания мы вообще не были знакомы. Но у троих из нас был один и тот же сержант-инструктор, так что, пожалуй, мы как бы родственники. Кроме Атина, конечно.

Это было весьма примечательное заявление. Дарман не выказывал ни малейших признаков того, что недавняя утрата причинила ему боль. Этейн мало что знала о биологических семьях, но она не сомневалась, что смерть мастера Фулье будет мучить ее еще месяца три, если не три года. Возможно, чувство горя из клонов тоже вытравили.

— Так ты не тоскуешь по своим братьям?

Улыбка Дармана медленно разгладилась.

— Конечно тоскую, — тихо ответил он. — Каждый день.

— Ты как будто воспринимаешь это… спокойно.

— Мы знаем, что, скорее всего, нас убьют. Если зацикливаться на этом, от нас будет мало толку. Нужно просто примириться, как говаривал наш сержант-инструктор. Все мы когда-нибудь умрем, так лучше уж умереть, помогая реально важному делу.

Этейн хотелось спросить, чем для него лично важна борьба за Республику. Ей было почти что страшно, но узнать было необходимо.

— Как ты считаешь, Дарман, за что ты сражаешься?

Он недоуменно воззрился на нее:

— За мир, мэм.

— Ладно, тогда против чего?

— Против анархии и несправедливости. — Это был шаблонный ответ, но Дарман сделал паузу, как будто впервые задумавшись о его значении. — Даже если население не проявляет благодарности.

— Тоже звучит как слова твоего инструктора.

— Но ведь он был прав, разве нет?

Этейн подумала о местных, которые сдали их наемникам Хокана. Да, за последние несколько недель она многое узнала о реалиях войны. Но все еще недостаточно.

— Уже светает, — сказал Дарман. Он уселся на землю, скрестив ноги; пластины брони обо что-то звякнули. — Гляжу, вы замерзли. Болеутоляющее не нужно?

Этейн достигла того уровня сырости и боли, который она могла перетерпеть. Она слишком устала, и ничего делать не хотелось. Она даже перестала замечать назойливый запах сырой мерльей шерсти.

— Я в порядке.

— Если разжечь костер, мы превратимся в магнит для половины сепарской армии. — Дарман порылся в поясе и протянул ей пищевой кубик. Как в нем сочетались эта детская наивность и хладнокровие профессионального убийцы? Этейн покачала головой. Солдат достал мешочек. — Сушеной кувары?

Фрукт был спрятан в поясном кармашке, а не лежал в рюкзаке, и Этейн поняла, что это лакомство — для него большая ценность. Он всю жизнь питался сухпайками, столь же вкусными, как вонючая моттова шкура. Жертва была довольно трогательная; у нее впереди уйма времени, чтобы набивать брюхо едой со всей Галактики — конечно, если удастся выбраться с Киилуры живой, — но Дарман был такой возможности лишен. Этейн вымученно улыбнулась и махнула рукой:

— Нет. Съешь сам. Это приказ.

Повторять не пришлось. Дарман принялся жевать, прикрыв глаза, и Этейн стало отчаянно жаль его; в то же время она завидовала тому, как он радовался простым вещам.

— Я знаю хороший способ согреться, — сказал Дарман и открыл глаза. Этейн ощетинилась. Возможно, он был не так уж наивен, как казалось.

— Вот как?

— Если вы согласны.

— Согласна на что?!

Дарман поднял палец — «Сейчас увидите» — и вышел из укрытия. «Нет, — подумала Этейн, — он имел в виду совсем не это». Ей вдруг стало стыдно, что она вообще подумала о нем такое. Девушка уставилась на свои руки, внезапно ужаснувшись их виду: ободранные, с обломанными ногтями и вообще уродливые. Тут ей в плечо ткнули концом грубо ошкуренного шеста. Этейн подскочила. Сюрпризов на сегодня было более чем достаточно.

— Если это такая шутка, Дарман, то мне не смешно.

— Идите сюда, коммандер. — Он глядел на нее поверх шеста. — Тренировка по фехтованию. Лучше сейчас, чем в реальном бою.

— Я хочу отдохнуть.

— Я знаю. — Он присел на корточки и посмотрел ей в глаза. — Я в фехтовании мало что смыслю, но меня обучали рукопашному бою.

Он не двигался с места. Его настойчивость действовала на нервы. Точнее, просто бесила. «Довольно!» — решила Этейн. Она устала и хотела лишь просто сидеть, ничего не делая. Девушка вскочила на ноги, схватила шест и бросилась на Дармана.

Он успел шагнуть в сторону, но едва-едва.

— Относительно безопасный способ отточить ваше фехтовальное мастерство, — сказал спецназовец.

— Относительно? — Этейн в ярости сжала шест двумя руками.

— Относительно, — повторил Дарман и резко ударил деревянным «световым мечом» по ее щиколотке.

— Ой! Ты…

— Ну же. Вперед. — Дарман отскочил от ее свирепого, никуда не нацеленного выпада. — Вот так. Нападайте.

Это была трудность, о которую Этейн всегда спотыкалась: где провести тонкую грань между максимальной отдачей и слепой яростью? «Давай, соберись. Это уже не игра». Она рубанула справа; шесты столкнулись с громким стуком, так что аж заныли кисти и локти, а Дарман был вынужден отступить на шаг. Еще три удара — справа, справа и слева — и сразу верхний, неожиданный. Шест с такой силой ударил между шеей и плечом, что, будь на его месте настоящий световой меч, Этейн просто располовинила бы Дармана.

Раздалось противное «хрясь». Впервые Этейн увидела, что ему больно. Он скривился — на долю секунды, не больше, — но Этейн все равно ужаснулась.

— Прости… — начала она, но Дарман тут же налетел и выбил шест у нее из руки.

— Успех надо развивать, — сказал он, потирая шею. — Я никогда не пользовался энергетическим клинком и не могу призывать Силу. Но знаю, когда нужно бить и не останавливаться.

— Вижу. — Этейн восстановила дыхание и осмотрела щиколотку. — Я ничего тебе не повредила?

— Ничего серьезного. Хороший удар.

— Не хочу тебя подвести, когда моя помощь будет нужна больше всего.

— Вы хорошо справляетесь, коммандер.

— Как тебе это удается, Дарман?

— Что? Биться?

— Убивать и оставаться бесстрастным.

— Это все тренировки, я думаю. Плюс те гены Джанго Фетта, которые делали его… бесстрастным.

— Ты когда-нибудь боялся на тренировках?

— Почти всегда.

— А травмы бывали?

— Постоянно. Другие вообще умирали. Только так можно научиться. Травма учит стрелять инстинктивно. Поэтому наши инструкторы на первых порах выдавали нам учебные боеприпасы, которые травмировали, но не причиняли необратимых повреждений. Уже потом мы перешли на настоящие.