Читать книгу - "Третий экипаж - Алексей Гребенников"

Однажды ночью сидел на коробках в складе.

К Билюкаю не звали, вернуться к Кутхе без рецепта нельзя, девушка Айя непонятно куда исчезла. На руке след ожога – несколько черных пятен.

«Будь Икики со мной, – произнес вслух, – он бы всякое подсказал».

«А ты слушай, слушай!»

«Это кто говорит?»

Прислушался:

«Кто со мной говорит из тьмы?»

«Это я говорю с тобой из тьмы. Зови Илулу меня».

Голос звучал, как из страшной бездны.

Киш испугался: «Кто тут?» – «Это я – Икики». – «Где был долго?» – «Коробками завалило».

«Не ушибся?» – радовался Киш.

«Душевно страдаю, – жаловался голос мышонка. – Твоя технокрыса обрушила много коробок. «Спiчки». Специально обрушила. Я теперь в самом низу, даже гамулы не могут добраться. А скреблись, всякое рассказывали, как хорошо будет, когда доберутся до меня. Хвастались: отдадут меня твоей технокрысе, она меня в огонь бросит».

Мышонок соскучился по общению, кричал из-под завала, но Киш не сердился.

Слушая Икики, с любовью вспоминал Большую нору. Там вообще все кричат.

Даже не удивился, увидев девушку Айю. Она на их радостные голоса подошла. Бывают дни, когда всё теряешь, подумал Киш, а бывают дни, когда всё находишь. Усадил Айю на груду коробок «Спiчки», а ту, что с мышонком, спрятал в карман.

Поделился: «Радость у меня. Нашел друга».

«Мышонок?» – Девушка отодвинулась.

«Не бойся».

Стал рассказывать.

Улыбался, рассказывая.

Народ Аху – добрый народ, рассказывал, только никто у них не знает, в какую сторону правильно думать. Одни думают – в сторону тундры, другие думают – в сторону Столба. А это на самом на берегу моря. Говорят, там летом трава растет. Пушистая, как овес, щемит сердце…

«Как овес? Значит, помнишь, Влад?»

Он не помнил. Но еще рассказал: там на каменистом берегу валяются раковины, похожие на ухо – их называют мышиными байдарами. Во время отлива на расстоянии нескольких верст от берега ходят волны с беляками и крупной зыбью. В тех местах Столб виден отовсюду. По желтовато-синим глинам сбегают к морю немногие речки. С заката к берегу подплывают кых-курилы – люди с островов. Они плотные, коренастые, волосы на них прямые, длинные, носят, распустив по плечам…

«Видишь, Влад, ты многое помнишь…»

А он не помнил. Просто рассказывал. Носы у кых-курилов приплюснуты, никаких бород нет. Рубахи с рукавами ниже колена, штаны красиво выкрашены ольхой. Страсть как любопытны. Увидев незнакомого, подгребают к берегу и говорят длинную речь.

«Совсем как ты, Влад. – Девушка засмеялась. – Вот весь перемазался угольной пылью».

«Я вкус мягкого вкусного сыра забыл», – хныкал в деревянной коробке мышонок.

«Выбрось мерзкую тварь, Влад».

«Не могу».

Сели рядом.

Объяснил: «Икики – друг».

Сидели так тихо, что слышали мысли теней.

Тени шли по тропинкам – гуськом, наступая на пятки друг другу.

«Становится тепло, идем по реке…» – вспоминала одна смутная тень.

«В одной чёпке рыба есть, в другой чёпке рыбы нет…» – вспоминала другая.

«В белую сеть крупный хариус идет, а в красноватую – мелкий…» – помнила третья.

«Нынче дыры в сетях мелкие. Нынче всё мельчает…» Мысли идущих смешивались. «А на берегу сухие стволы – как реки длинные…»