Читать книгу - "Вечность в объятиях смерти - Владимир Брайт"

— Ты тоже не такая, как все.

«Нет. Подожди. Сейчас не об этом… Пожалуйста, возьми меня за руку, — попросила она. — Левую… Правую не чувствую».

Могла бы и не уточнять. Кусок пластика, пробивший мягкую ткань, оставался на месте.

— Взять за руку?

«Да».

Я выполнил просьбу.

— Так хорошо?

«Да».

— Что-нибудь еще?

«Нет. Пожалуй, нет, — и, немного подумав, добавила: — Все, как нам обещали. Вместе до самого конца».

— Кто обещал?

«Они».

— Кто? — Мне начало казаться, что я схожу с ума или вновь оказался в ловушке сознания.

Упираюсь в невидимую стену, не в силах вырваться из клетки. Сейчас закрою глаза, а когда открою, вновь увижу тревожное лицо склонившейся Герды. Вечно неунывающий Кай будет рядом. Мы вновь пойдем грабить бан[14], охраняемый киборгами, и умрем, наверное, в тысячный раз.

— Ты можешь сказать, кто эти пресловутые «они»? — Тряхнув головой, я отогнал призраков прошлого.

«Они?»

— Да. Твои таинственные друзья?! — Я неожиданно разозлился.

Причем разозлился по-настоящему. Мир сузился до размеров игольного ушка. Все остальное отошло на второй план. Остался только он. Последний вопрос. Не узнав ответ на который я не смогу спокойно умереть.

«Конечно. — Карусель и не думала делать тайну из очевидного. — Они… — Ее рот исказила болезненная судорога. — Они…»

Прямо на глазах белоснежное лицо начало сереть, превращаясь в бессмысленную, лишенную жизни пепельно-серую маску.

— Кто?

Я склонился над умирающей, чтобы суметь прочитать ответ в глубине угасающих глаз.

«Они…»

— ПРОСТОСКАЖИ! — Я все же не выдержал, сорвавшись на крик.

«Не кричи…»

Маленькая девочка с укоризной смотрит на глупого взрослого, не верящего в целебную силу капель из малинового варенья. И в то, что плюшевый медвежонок обязательно выздоровеет.

— Прости. — Вспышка гнева прошла, и мне стало ужасно стыдно.

«Это серые ангелы».

— Кто?! — Можно было ожидать чего угодно, только не этого.

«Серые… Они пообещали… Мы будем… Вместе. До конца».

— Мы?

«Да».

Слова, звучащие в моей голове, превратились в захлебывающийся клекот: «Знала… Про засаду… Пошла… Ведь… Нельзя… Оставлять… Когда… Потому… Пото…»

— Почему? — хотел спросить я.

И не успел.

Глаза-звезды потухли. Сердце остановилось. Не сказав самого главного, Карусель смежила веки. Уйдя туда, где за гранью добра и зла нет умных и глупых, богатых и бедных, правых и виноватых, черных и белых. А есть лишь вселенское одиночество, вечная печаль и неприкаянные души, за которыми присматривают ангелы, так и не вставшие ни на чью сторону.

* * *

— Глупец, ты так ни чего и не понял. — Ярко накрашенный рот платиновой блондинки искривился в брезгливой гримасе.

Женщина в облегающем платье цвета индиго, не скрывая отвращения, на ходу бросила в море изысканный дамский мундштукенедокуренной сигаретой.

— Так ни черта и не понял…

Она ошибалась.

На самом деле я понял все. Но было уже слишком поздно.

И главное — нельзя ничего изменить.