Читать книгу - "Отдел К9: Убийство с привкусом феромонов - Антонио Морале"

— Серьёзно? — удивлённо посмотрел я на неё.

— Ну прости, тупанула… — поморщилась Ольга. — Да и как-то невероятно это звучало — я не поверила, наверное. Я же разумный человек, как я не смогу сопротивляться обычному желанию? Думала, справлюсь, переборю… А оно как-то разом накрыло…

— Смогла узнать, откуда вообще взялся этот РОСТ?

— Смогла, конечно, — небрежно хмыкнула девушка. — Ещё в первый день. У нас в лаборатории древний компьютер стоит — вытащила из него кое-какую информацию о вашем мире.

— И?

— Это всё генная инженерия. Нужно было как-то адаптировать людей к изменившимся условиям и работе на рудниках. Люди теряли зрение, координацию, здоровье, ну и дохли как мухи. Средняя продолжительность выживания на рудниках составляла три года. А средняя продолжительность жизни в городе не превышала тридцати лет. То есть, люди даже состариться не успевали. Перед генетиками поставили задачу. Они попробовали несколько вариантов, и выбрали кошек в качестве генетического донора.

— Кошек? — удивился я.

— Угу… Кошки — оптимальная модель. У кошек улучшенное ночное зрение, развитое обоняние, особенно у самок, повышенная по сравнению с человеком и большинством хищников ловкость, гибкость, реакция и координация, устойчивость к стрессу и боли, повышенный болевой порог. Метаболические особенности и неприхотливость к пище, экономия энергии в условиях ограниченных ресурсов. Они легко адаптируются к экстремальным температурам и к дефициту кислорода. Кто-то из генетиков обнаружил устойчивость к радиации и даже зашитую, но спящую в ДНК кошек способность к быстрой регенерации и заживлению ран. Это тоже пригодилось.

— Внушительный список, — покачал я головой.

— А я о чём! А самое удивительное, что все эти свойства организма удалось извлечь и привить человеку! — восхищённо произнесла Ольга, как самый настоящий, одержимый знаниями учёный. — Но появилось одно небольшое «но». Побочка. Модифицированные женщины стали восприимчивы к гормональному циклу как самые обычные кошки — повышенная сексуальная возбудимость, вплоть до беспричинной агрессии, зависимость от запаха феромонов в определённой фазе цикла, неконтролируемое половое поведение в течение 1–2 недель и потеря памяти.

— Да уж…

— Хотя ходят слухи, что это не совсем побочка, и всё это было исполнено в рамках задуманного. Полезный побочный эффект — вспышка фертильности в условиях низкой рождаемости. Женщины стали более плодовитыми и менее привередливыми в выборе партнёра, что оправдывается с этической точки зрения, если общество находится на грани вымирания.

— То есть, ты хочешь сказать, что люди теперь не люди, а люди-кошки?

— Нет, не совсем, — покачала Ольга головой и тут же нахмурилась. — Погоди! А чему ты удивляешься? Ты этого не знал?

— Как бы тебе это поделикатнее сказать… Я тоже попал сюда сравнительно недавно и тоже в чужое тело.

— Что?! Ты?! Ты тоже попаданец?! — вытаращила она на меня свои глазища. — Охренеть!

— Угу, — подтвердил я. — И тоже в тот день, когда мы столкнулись с тобой у автомата.

— Чёрт! Серьёзно?! Это что же получается, мы с тобой попали сюда в одно время, неделю назад?

— Получается.

— Совпадение? Не думаю! — нервно хмыкнула Ольга.

— Опять какой-то ваш современный сленг?

— Не важно! Забей, — отмахнулась она и тут же нахмурилась. — Погоди… А ещё есть попаданцы, кроме нас с тобой?

— Вроде, нет. Хотя, я не уверен… Можешь поспрашивать, — усмехнулся я. — Аккуратно…

— Ещё чего! — округлила она глаза. — Чтобы меня упекли в какую-нибудь лабораторию для исследований? Я не хочу! — помотала она головой. — Лучше просто буду наблюдать. Если кто-то ведёт себя так же странно, как и мы… Тогда подумаю, как осторожно вступить с ним в контакт и стоит ли…

— Так, а что с кошками? — напомнил я. — Люди теперь люди-кошки?

— Люди не кошки, — поморщилась девушка, — просто они привили себе кошачьи свойства. Это сложно объяснить, но это не полноценное скрещивание геномов, а именно прививание определённых черт, — Ольга на миг задумалась. — Вот для примера, если тебе сделают прививку от оспы, она тоже оставит след в твоём ДНК, но это не значит, что ты станешь наполовину вирусом, а наполовину человеком.

— А почему именно кошки? — задумчиво пробормотал я. — Не тигры, не пантеры? Почему обычные кошки?

— Если бы искали прожорливость и немотивированную агрессию, то может взяли бы и пантер, — усмехнулась Ольга. — К тому же, они генетически дальше от человека, выше риск мутаций, летальности эмбрионов и психических отклонений. А кошки — оптимальная модель для генной инженерии. У них есть ночное зрение, регенерация, гибкость, устойчивость к радиации — всё в одном маленьком геноме. У тигров и пантер это всё тоже есть, только, как ни странно, в два-три раза слабее. К тому же, у них большой и сложный геном, который гораздо тяжелее разбирать на составляющие и интегрировать в геном человека.

— Хм… Понятно. Слава богу они не додумались привить людям гены богомолов.

— Это ещё почему? — непонимающе нахмурилась Оля. — А! Я поняла! Смешная шутка… — улыбнулась она спустя секунду. — Но тут было без вариантов — либо люди вымерли бы все, как мамонты, либо так. Ну и заметь, не всё так плохо. Генная инженерия не просто вытащила человечество из глубокой задницы, а неплохо так прокачала.

— А ты в этом во всём разбираешься, я смотрю. В гормонах, геномах и ДНК?

— Я была студенткой в мединституте, готовилась стать врачом, — пожала девушка плечами.

— В 2025-м?

— Угу.

— И как оно там, в 2025-м? — заинтересовался я.

— В смысле? — растерянно пробормотала Ольга. — А ты разве не из моего года? Я думала, раз мы попали сюда в одно время, то и…

— Нет, — покачал я головой. — Я из 87-го.

— Две тысячи восемьдесят седьмого? — не менее удивлённо пробормотала Ольга.

— Что? Нет. Из тысячи девятьсот восемьдесят седьмого.

— Охренеть! — выдохнула она. — Мы с тобой из разных эпох!

— Угу, — буркнул я.

— Слушай, а тебе сколько лет-то было? Ну, до того, как ты сюда попал.

— Сорок.

— Сорок?

— Угу.

— Хм… Ну не такой уж и старый. Хотя… Ты… Вы… Получается вы родились в 1947-м году?

— Получается, — согласился я.

— Кринж полнейший! — произнесла девушка, удивлённо покачав головой.

— Что? — не понял я.

— Ой, простите… Постараюсь говорить по-вашему, по-стариковски, — усмехнулась Олька. — Ежели, не дай бог, стыдоба… Кринж — это стыдоба по-вашему, если что.

— И в чём ты видишь стыдобу в этой ситуации?

— Вы родились в сорок седьмом году. У меня дед на десять лет младше вас.

— Ясно, — вздохнул я. — Ну, физически мы сейчас с тобой одного возраста примерно, а если считать от даты нашего рождения, то нам обоим за семь сотен лет, так что давай на «ты».

— Ну это да. А как мы сюда попали вообще? Есть мысли? Может вспышка на Солнце? — удивлённо посмотрела она