Читать книгу - "Сноходцы - Наталья Николаевна Тимошенко"

– Тогда ведите, – приказал Леон.

– Дай портрет.

Леон протянул портрет одной из теней. Та не взяла его в руки, лишь прикоснулась. Стояла так не меньше минуты, а потом сказала:

– Здес-сь нет его сна. Нуш-шно ис-скать.

Алиса все еще не доверяла теням, но выхода не было. Да и Леон намеревался следовать за ними, поэтому ей ничего не оставалось, как довериться ему. Они пропустили тени вперед, будто лошадей в упряжке, а сами пошли следом. Не успели сделать и нескольких шагов в темноту, как Алиса почувствовала руку Леона в своей ладони. И это не было обычным желанием не дать ей потеряться. Нет, он держал ее так, будто ничего не произошло, нежно поглаживал большим пальцем тыльную сторону ее ладони.

Какое воспоминание ты отдал теням?!

Алиса посмотрела на него, поймала его взгляд. Леон ободряюще улыбнулся и, не останавливаясь, потянул ее за собой. Алиса знала, что он отдал. Знала, и потому боролась с тем, чтобы не вырвать руку, не рассказать ему правду. Она ведь еще недавно думала, как он поступил бы на ее месте, боялась, что сделал бы именно так, как хочет сделать она. Но разница в том, что это он ее обманул. И сейчас Алисе очень хотелось сделать ему больно. Дать понять, что она знает о его лжи, что никакого ритуала не будет. Ведь он все еще надеется, что она верит ему.

И все же она шла вперед, позволяя держать себя за руку, и молчала. Потому что чувствами она однажды уже все испортила, теперь остался лишь долг. Если для того, чтобы решить задачу, ей нужно притвориться, она это сделает. А притвориться хотелось не только перед ним, но и перед собой тоже, поверить на мгновение.

Алиса мотнула головой, не позволяя глупым мыслям взять над собой верх. Нужно собраться и делать дело.

Шли недолго. Нитей становилось то больше, то меньше, но вскоре тени остановились возле особенно густого клубка.

– С-с-сдесь, – шепнула одна, протянула руку и указала на переливающуюся перламутром зеленую нить.

Леон тоже протянул руку, но прежде, чем он коснулся нити, его тень потянула поводок на себя.

– С-сначала отпус-сти.

– Ну уж нет, – усмехнулся Леон. – Пойдете с нами.

Ни Алиса, ни тени не успели ничего возразить, как Леон коснулся нити, и в следующее мгновение все оказались в тесной темной комнате, очень напоминающей землянку. Ни окон, ни дверей здесь не было, а из мебели стояла одна лишь колыбель. Над колыбелью склонился мужчина лет сорока, а может, и младше, но длинные волосы и густая борода добавляли ему лет. Он был очень похож на целителя, но Алиса сразу поняла, что это не он, а его отец, хоть и на портрет он не походил.

Будто почуяв чужаков, колдун выпрямился, посмотрел в их сторону, остановил взгляд на Леоне.

– Не боишься ходить по чужим снам?

– Не боюсь, – ответил Леон.

Алиса напряглась, но колдун, похоже, не собирался чинить им препятствий. То ли ему это было неинтересно, то ли он признавал в Леоне силу.

– Зачем пришел?

– Демон, с которым ты был связан, нашел себе нового носителя.

На мгновение в глазах колдуна мелькнуло беспокойство.

– Иван?

– Нет.

Алиса удивленно приподняла брови. Неужели колдун, собственноручно устраивавший кровавые ритуалы, убивавший людей, способен любить? Леон говорил, что демон-сноходец уничтожает душу, а разве без нее можно любить?

Разве Леон может любить?

– Другой человек. Но все повторяется. Он снова убивает.

– И что ты хочешь от меня?

– Ты прожил с ним много лет, ты знаешь его лучше меня. Расскажи, как избавиться от него.

Колдун еще несколько мгновений рассматривал Леона, а затем запрокинул голову и рассмеялся.

– Глупец! – наконец сказал он. – С чего ты взял, что я стану помогать тебе?

– Потому что ты заключил его в свой портрет.

– И что? – Никифор склонил голову набок, оскалился в ухмылке.

– Одну мертвую девушку нашли в лесу, вторую – там, во что ты превратил старую церковь. Третьей не было. Ты не дал ему провести все ритуалы, не позволил обрести полную силу. И заключил в портрет. Зачем?

Вместо ответа колдун снова повернулся к колыбели, принялся тихонько ее покачивать. Алиса вытянула шею, чтобы увидеть младенца, и вдруг с удивлением осознала, что колыбель пуста.

– Рано или поздно все мы через это проходим, – вдруг сказал Никифор совершенно иным тоном: спокойным, полным сожаления. – Все мы, продавшие свои души, осознаем, что натворили и чем придется расплачиваться. Можно считать это глупостью, слабостью, но мой сын научил меня любить, позволил увидеть то, во что я превратился. И я не хотел, чтобы такая же участь постигла и его. Я уже испортил ему жизнь, не хотел, чтобы и после смерти он не нашел покой. – Колдун замолчал, продолжая качать пустую колыбель, затем продолжил: – Я был неудачником. Сыном бедняков и пьяниц. Но всегда хотел чего-то добиться, хотел вырваться в люди. Правда, ни ума, ни особых талантов мне природа не дала. И когда появился тот, кто предложил славу и богатство, я недолго сомневался. Нужно было лишь провести три ритуала, дать ему силу. Тогда я не думал, что делаю, видел перед собой только цель. Но затем пришло осознание. Он не позволил бы мне отойти в сторону. Если бы не я, нашел бы другого. Я заключил его в портрет, спрятал книгу заклинаний там, где ее никто не стал бы искать, защитил двойной защитой и до самой смерти хранил свой секрет.

– Но теперь ты мертв, и демон нашел себе нового хозяина, – припечатал Леон. – Скажи, как уничтожить его?

Никифор вдруг появился прямо перед Леоном, минуя тень.

– Никак, – громко крикнул он. – Демона нельзя убить.

– Но его можно изгнать, – не сдавался Леон. – Вернуть в его мир. У тебя не получилось, но ты ведь знаешь, как это сделать, я прав?

– Только не этого. Он путешествует по снам, легко может в них затеряться на много лет. Пока не найдет другого носителя. А если попробуешь убить носителя, он тут же перепрыгнет в нового. И тогда его уже вовек не поймаешь. Стоит тебе только подумать о смерти хозяина, только допустить такую мысль в своей голове, как демон исчезнет. Отправить его в другой мир получится, только если смерть носителя будет быстрой и внезапной, если в него попадет молния. И то, учуяв грозу, демон, скорее всего, исчезнет на время. А потом, при необходимости, вернется. Так что ты зря пришел. Смирись. Он проведет три ритуала и будет жить вместе с носителем до самой