Читать книгу - "Труп в доме напротив - Анна Викторовна Дашевская"

Глеб протянул гостю ладонь для рукопожатия:

— Инспектор Глеб Никонов.

— Капитан-лейтенант Александр Кулиджанов.

— Разрешите идти, Сергей Иваныч?

Секунд-майор только рукой махнул, уже углубившись во что-то в компьютере.

Младшие инспекторы с утра разбежались по делам, так что кабинет с окнами в садик был пуст и прохладен. Глеб кивнул коллеге на стул:

— Садись. Ты как предпочитаешь, чтоб тебя называли, Сашкой или Шуркой?

— Лучше Саней. Дурацкое дело, эти уменьшительные имена, не люблю, но полное пока выговоришь… Тебе вот хорошо, тебе никакое уменьшительное не придумывается.

— Это ты с моей мамой не знаком, она это делает без труда… Ну что, поделишься, что вы успели за ночь накопать?

— Да легко! — Кулиджанов уселся поудобнее, закинул ногу на ногу и начал рассказ. — Во-первых, зовут нашего убийцу Марк Райзен. Родился он в Саратове тридцать два года назад в 2153 году, а в семьдесят первом уехал в Дойчланд к дедушке.

— А кто у нас дедушка?

— Леопольд Райзен, городской маг Монакума.

— Не хвост собачий!

— Нет, никак не хвост. Вообще-то это даже и не дед, а прапрадед фигуранта, и в роду больше магов не случилось, Леопольд оказался последним. Потому он Марка и приблизил к себе, что у того проснулся путь небольшой, но талант, водная магия. На университет дара не хватило, но бакалавриат он окончил, и стал помогать деду. Что между ними произошло, неизвестно, но вскоре юный бакалавр от Леопольда уехал и пропал из поля зрения года на три. За эти три года господин городской маг трагически скончался, и вернувшийся внук оказался обладателем неплохой квартиры и приличного счета в банке. Поступил помощником в фирму по торговле антиквариатом господина Класхофена.

— Прекрасно. Просто житие какого-нибудь святого, — поаплодировал Никонов. — Саня, только не говори мне, что тебе нечем заполнить эти дырки!

— Конечно, есть, — ухмыльнулся тот. — Смотри, первая дыра у нас — смерть старого Райзена. Как сообщили нам коллеги из Монакума, были серьёзные подозрения в естественности сердечного приступа, отправившего его на тот свет…

— Маг, умерший от сердечного приступа? — поднял брови Глеб. — А про рыбу, которая утонула, в Монакуме не рассказывают? И что, в таком случае, накопали некроманты?

— Ничего. Тело усохло и рассыпалось до состояния праха в течение шести часов после смерти.

— Класс…

— Дальше, следующая дырка у нас обнаружилась… как ты думаешь, где?

— Ну, судя по тому, что милый мальчик стал практиковать как маг крови, или в Валахии, или в Праге. Но скорее первое.

— Точно! — Кулиджанов поднял палец, подчёркивая значимость сказанного. — Марк поступил на обучение в магический коллеж в Сигишоаре и был личным учеником мэтра Мирчи Басараба, официально считающегося водником. То, что он маг крови, известно, но поймать за руку уже двести лет его не могут. Ну, и, наконец, последняя деталь: в наследство Леопольда Райзена, помимо дома и денег, входила библиотека. Точнее говоря, коллекция библиографических редкостей, магических инкунабул и гримуаров, которую господин городской маг завещал университету Монакума.

— Не внуку, — кивнул Глеб.

— Нет. Университету. И университет её получил, полностью, согласно списку, заверенному лично Леопольдом. Немаловажно, что отдельным распоряжением несколько томов завещались близким друзьям покойного.

— И что, их не отдали?

— Ну что ты, как можно! Все всё получили. И пять книг из шести были в течение года похищены…

— Хочешь, я угадаю название той, что сохранилась в хозяйских руках? — азартно предложил Никонов, доставая из сейфа материалы дела.

Александр приподнял бровь, демонстрируя недоверие:

— Гадать на картах будешь?

— Ни боже мой! Так, где тут у нас списочек? Ага… — палец инспектора скользнул по странице, остановившись на втором пункте. — «Готская руническая письменность и основанные на ней заклинания подобия», Симеон Метафраст Никейский, Эльзевир, 1558. И, я полагаю, имя владельца по завещанию — Карл-Август Вильфхельм.

Несколько хлопков ладонями должны были изобразить аплодисменты. Никонов прижал руки к груди и раскланялся перед воображаемой публикой.

— Откуда листочек? — поинтересовался Кулиджанов.

— Отдельная история, расскажу чуть позже, — отмахнулся Глеб. — Ты мне вот что скажи, не за одну же ночь всю эту информацию собрали?

— Нет, конечно! Класхофен довольно давно попал в поле зрения магбезопасности в силу своих специфических запросов; он же не мебель старинную покупал и не фарфор. Господина антиквара всегда интересовали артефакты определённой направленности, гримуары, или, например, старые учебники из тех времён, когда магию крови или определённые направления некромантии даже и не предполагалось запрещать. Но пока нам нечего было ему предъявить, в конце концов, коллекционировать книги — дело вполне почтенное.

— Ну да, вон и Леопольд Райзен коллекционировал…

— Именно. Хотя за ним всегда присматривали, и он об этом знал. Ну, а внучек попал в наше поле зрения вместе с дедом, а дальше… Сам понимаешь, при словах «учился в Валахии» у любого оперативника шерсть на загривке дыбом встаёт. Ладно, это лирика…

— Точно, — Никонов снова полез в сейф и достал оттуда пуговицу в стеклянном контейнере. — Скажи мне, не было ли случаем на Марке куртки вот с такими застёжками?

Пока Кулиджанов читал протокол исследования пуговицы, пока инспектор рассказывал историю нахождения листа бумаги со списком книг, прошло немало времени. Гость взглянул на часы и с досадой воскликнул:

— Вот Тьма! Почти одиннадцать, надо бежать. Ты в допросе хочешь поучаствовать?

— Конечно.

— Класхофен потребовал адвоката, поэтому назначили на четыре часа. На, запись прослушки его номера я тебе оставлю, ты подходи к нам на Никитскую, вот адрес, — и капитан-лейтенант протянул визитку. — На полчасика раньше приходи, обсудим роли. Всё, до встречи! — донеслось уже из-за двери.

Глеб усмехнулся и сел читать оставленную ему запись.

— Список составили? — сурово спросил Алекс у домового.

Тот молча подал лист бумаги, с двух сторон исписанный крупным красивым почерком. В перечне содержалось сорок два пункта, и сыщик, с трудом удержавшись от стона, принялся его изучать. К середине стало понятно, что не всё так страшно: перечислялись все те, кому полагалось выказать уважение, затем шёл список собственно даров, всего из восьми позиций.

— Макс сказал, что лучше подарить что-то в дом на семью, чем каждому какую-то мелочь, — пояснил домовой.

— Разумно, — одобрил Алекс, с трудом удерживаясь от неподобающего хихиканья; ему до сих пор казалось, что закупать подарки для целого посёлка домовых — занятие фантасмагорическое.

— Только вот… — Аркадий Феофилактович горестно вздохнул и замолчал.

— Ну-ну?

— Не знаю, что невесте дарить. И Макс не знает. Может, ты придумаешь, хозяин?

Рука Верещагина привычно потянулась к затылку.

— Ну, у людей принято кольца обручальные дарить, — начал он неуверенно. — У эльфов браслеты, в разных кланах разные, там тьма правил. Орки дарят вышитое покрывало, причём по правилам оно должно быть соткано его