Читать книгу - "Балтийские патриоты - Константин Буланов"

Помогла ли молитва или добротное качество сборки их маленького подводного хищника, но каким-то чудом им не пришлось сводить близкое знакомство с моряками японского флота. Так на покинувшей рейд Цинампо лодке уже спустя полтора часа смогли поднять шноркель, после чего включили систему осушения и даже поменяли лампочки — четыре штуки из числа запасных уцелели, позволив вернуть свет в отсеки.

Еще не менее двух часов ушло у экипажа на то, чтобы продышаться и вернуть лицам хотя бы белый цвет, на замену тех серых и зеленых рож с испещренными красными прожилками глазами, что получились в результате отравления парами бензина. На этом они, в принципе, имели полное право завершить свой поход. И так достигнутый результат можно было считать великолепным. Однако Керн не был бы тем, кем стал, если бы согласился уйти, не попробовав отправить на встречу с Нептуном еще кого-нибудь из японцев. На борту стотринадцатой оставалось еще 4 самоходные мины, две из которых уже покоились в торпедных аппаратах. И не попытаться потратить их с пользой здесь, где стояли на якорях еще не менее полутора десятков только боевых кораблей, он себе позволить не мог. Правда и соваться вглубь ордера Георгий Федорович ныне не рискнул, решив обойтись атакой на ближайший бронепалубник, каковым оказался «Акицусима».

Все же бить по неподвижной цели с расстояния в 3 кабельтова, было куда легче, чем выцеливать идущий с солидной скоростью броненосный крейсер, отчего и результативность стрельбы оказалась очень даже высокой, не смотря на недостатки торпед. Не прошло и минуты с отдачи команды «Пли!» как у правого борта японского крейсера поднялся высоченный фонтан воды, свидетельствующий о штатном срабатывании хотя бы одной самоходной мины. Как он впоследствии узнал, торпеда попала между двух котельных отделений и те довольно скоро оказались затоплены, что не позволило крейсеру дать ход и хотя бы попытаться выкинуться на мель. А к тому моменту, как на него подали концы с подошедшего на помощь «Акаси», русские подводники как раз успели перезарядить оба торпедных аппарата и отправить в сторону не желавшего гибнуть противника еще пару взрывоопасных подарков. Удара же еще одной 381-мм мины крейсер не пережил. После второго подрыва крен на правый борт у того мгновенно вырос до 30 градусов отчего отличающийся весьма плохой остойчивостью корабль менее чем за две минуты перевернулся и затонул, упокоившись на глубине в 10 метров. Так был поставлен крест на надеждах японской армии использовать корейские порты западного побережья для облегчения своего продвижения к границе с Маньчжурией. Что же касается миноносца № 113, то он без особых приключений добрался до места рандеву с «Полярным лисом» уже спустя сутки и вскоре был дотянут обратно к борту «Командора Беринга». Впереди подводную лодку ждал продолжительный ремонт с проверкой на герметичность всех заклепок и заменой не прошедших ее, а экипаж заслуженный отдых и не менее заслуженные награды.

Тем не менее, не смотря на понесенные моряками потери, 2-я дивизия в полном составе подошла к Пеньянгу уже на третий день после завершения высадки, чтобы обнаружить его оставленным русскими, которые ушли, отбив первый штурм авангарда 12-й дивизии. Все же одного эскадрона драгун было слишком мало, чтобы пытаться тягаться с двумя пехотными батальонами. Потому, быстро расстреляв остатки снарядов приданной батареи, они покинули город, по которому вскоре принялась бить японская артиллерия. Но как прекрасно понимали обе стороны, это были лишь цветочки, а ягодки ждали японскую армию где-то там, впереди, где очень теплую встречу им готовили куда большие силы. Правда, прежде им предстояло прочувствовать на собственной шкуре все те знания и умения, что получил штабс-ротмистр Леонтьев, сражаясь против англичан в Трансваале. Так что засады, минные поля, снайперский огонь и атаки тыловых обозов ожидали японских солдат на протяжении всего их пути и даже после достижения границы. Все же это только пехотным частям пограничников следовало потихоньку отступать к Ялу, то и дело огрызаясь на очередном горном перевале, а вот большей части кавалерийских эскадронов предстояло остаться на территории Кореи, где и поддерживать борьбу с интервентами местных «партизан» разбавленных изрядным количеством бывших ихэтуаней, что пару лет назад были эвакуированы из Империи Цин их русскими кураторами. Пусть из тех двадцати тысяч не менее половины успело разбежаться кто куда, оставшихся вполне хватило для формирования полусотни смешанных отрядов из русской кавалерии, корейских «подпольщиков» и, собственно, главной ударной силы в лице бывших китайских борцов за справедливость. Со временем японцы, несомненно, уничтожат или вытеснят к границе с Россией все эти отряды. Но при этом будут вынуждены выделять на борьбу с ними и охрану своих тыловых частей столь великие силы, что нагрузка на русские войска в Маньчжурии обещала быть куда меньшей, чем планировали в японском генеральном штабе. Так потихоньку на континент можно было выманить вообще все наличные силы японской армии, чтобы они смогли выполнить отведенную им в далеком Санкт-Петербурге неблагодарную роль. Правда, прежде чем пропустить их в Маньчжурию, требовалось с минимальным напряжением сил и минимальными жертвами со своей стороны выбить у японцев их лучшие силы.

Спустя три дня после ухода из Цинампо опасающегося очередных атак русских подводных лодок японского флота, в нем высадили десант теперь уже русские. При артиллерийской поддержке пограничных крейсеров к берегу устремилась забитые под завязку морскими пехотинцами шлюпки. Сбив небольшое охранение, они весьма скоро захватили все доставленные в этот небольшой порт припасы, что еще не были отправлены вглубь территории, которые и уничтожили на месте по причине невозможности вывезти их имеющимися силами.

Параллельно с этим на борт притопленного «Микаса» были высажены команды подрывников, которым ставилась задача уничтожения орудий главного и среднего калибра броненосца, что еще торчали над водой. Кто знал, что могли придумать японцы для возвращения в строй своего флагмана! А так, у них увеличивался объем работ. К тому же исчезала возможность применения этих орудий для замены поврежденных на других броненосцах, как это произошло с восьмидюймовками разбитого у Чемульпо «Асама», что были демонтированы японцами с остатков крейсера в первую очередь. Заодно русские повторно продемонстрировали, что использовать Цинампо в качестве оперативной базы для высадки войск у японской стороны никак не выйдет и в лучшем случае тем придется преодолевать все 450 километров пути, что отделяли Чемульпо от раскинувшегося на корейском берегу Ялу приграничного города Ыйджу.

Самый же простой расчет показывал, что, даже используя теоретические данные по дневному переходу пехоты по равнинной местности, на преодоление столь солидного расстояния войскам требовалось не менее месяца. То есть даже с учетом всего имеющегося обоза японской армии грозила гибель от голода и холода задолго до встречи с основными силами русских войск, что по данным разведки активно закапывались в землю на китайской стороне границы, выстраивая там солидную полосу полевых укреплений. Вот тут и началось перекладывание вины с больной армейской головы командующего 1-й армии, на не менее больную флотскую командующего Объединенным флотом, что в течение целого месяца вынужден был пребывать на берегу, дожидаясь, пока пройдут все симптомы полученного сотрясения мозга. И пока вице-адмирал Того получал свою долю высочайшего неудовольствия за потерянные корабли, генерал Куроку, стиснув зубы, выслушивал свою долю негатива за топтание на месте. Японская империя объявила об установлении протектората над Корейским полуостровом еще в феврале, а нога японского солдата едва дотянулась до Пеньянга, где и застряла намертво, не имея достаточного количества припасов для дальнейшего продвижения, что разрушало все намеченные планы наступления.